Марк Юнге, Рольф Биннер Как террор стал большим. Секретный приказ №00447: 2 Как террор стал большим. Секретный приказ №00447

Раздел I

докладывал: «Арестованные контрреволюционные одиночки, разрозненные группы и организации, находящиеся в нашей разработке, стали сводиться в целые организации с большими филиалами» (127). В пыточных камерах НКВД «обнаруживались» фиктивные конспиративные группы из 30-40 лиц, но также и региональные и национальные подпольные организации огромных размеров, в качестве членов которых в ходе следствия идентифицировались арестованные «антисоветские элементы». Так возникало и требуемое приказом № 00447 доказательство «антисоветской деятельности».

В Западно-Сибирском крае (в старых границах) Папков, на основании доклада УНКВД, сообщал, что в 1937 году были «репрессированы» 34.872 человека, участвовавших в 11 таких мегаорганизациях; в качестве контингентов по приказу №00447 могли привлекаться следующие организации: «Белогвардейско-монархистская организация РОВС» (20.731 предполагаемых членов) (128), Сибирский филиал «партии трудового крестьянства» (3.617), «Церковно-монархичес-кая повстанческая организация» (1.562), «Шпионско-диверсионная организация членов сект Западно-Сибирского округа» (793), «Террористическая шпионско-диверсионная организация социалистов-революционеров» (617) (129). Начальник УНКВД Полтавской области А. А. Волков, который отказывался будучи председателем тройки «принимать к рассмотрению на заседании тройки дел на одиночек», в апреле 1938 года докладывал Наркому внутренних дел Украины о разоблачении подпольной организации бывших петлюровцев, охватывавшей не менее пяти полков, одного батальона, 14 рот и 15 отрядов (130). За все разумные рамки выходит и заговор, раскрытый бывшим чекистом С.Н. Мироновым — до августа 1937 года он являлся руководителем УНКВД Западно-Сибирского края. В качестве посла СССР в Монгольской Народной Республике он, очевидно, «организует» Большой Террор в этом советском государстве-сателлите. 18 октября 1937 года он докладывает в Москву о «раскрытии большой контрреволюционной организации», а 3 апреля 1938 года информирует московский центр НКВД о том, что по делу объединённого центра тайного заговора арестовано 10.728 лиц, среди них 7.814 лам, и что предстоит арест следующих 7.000 человек, из них 6.000 лам (131). Процессы против лам также должны были проводиться тройками (!!!). Это решение было принято политбюро 19 сентября 1937 года по предложению Фриновского, посетившего вместе с Мироновым осенью 1937 года Улан-Батор (132).

Приказ смерти

Подобное состояние исполняемого тройками конвейерного правосудия не могло не затронуть также и тройки других областей и краёв, по которым пока ещё нет соответствующих данных.

Приказ №00447 предоставлял территориальным единицам возможность вносить предложения в московский центр НКВД о повышении лимитов репрессий. На сегодняшний день известно, по меньшей мере, две области, направивших ещё до официального начала кампании 5 августа 1937 года соответствующие ходатайства. Речь идёт прежде всего об Омске, одном из классических центров депортации кулаков и других «антисоветчиков», демонстрирующем своего рода «закономерность», которую можно описать как «интенсификацию террора посредством отзыва колеблющихся агентов репрессий». Утверждённая политбюро 9 июля 1937 года тройка Омской области была перед началом операции 28 июля заменена комиссией совершенно нового состава. Существуют свидетельства

0 том, что Сталин лично настоял на этой замене, поскольку омские руководства партии и НКВД проявили слишком мало усердия в борьбе против врагов и запросили слишком низкие квоты репрессий (133). Новый председатель тройки Григорий Федорович Горбач считался одним из самых жестоких чекистов времён Большого Террора. Он сразу же проявил свою «большевистскую бдительность», распорядившись о проведении в Омске массовых арестов и направив

1 августа 1937 года в московский центр запрос о более высоких цифрах репрессий, аргументируя это тем, что в результате «проведённой стахановской работы арестовано по 1-й категории 3.008 человек» (134). Двумя неделями позже, когда количество арестов перешагнуло рубеж в 5 тыс. человек, Горбач направляет в центр НКВД письмо, в котором ходатайствует о повышении верхней границы для первой категории в его области до 8 тыс. По левому краю оригинала письма Сталин собственноручно написал: «Т. Ежову. За увеличение лимита до 9 тыс. И. Сталин» (135). (См документ № 10).

Из Смоленска, где новым руководителем НКВД с 15 апреля 1937 года был В. А. Каруцкий, а первый секретарь обкома партии член ЦК И.П.Румянцев в середине июня 1937 года был заменен присланным из Москвы Д. С. Коротченковым, Ежова также осаждали просьбами о повышении контингентов до 3 тыс. (2 тыс. кулаков и 1 тыс. уголовников) и 6 тыс. человек (см. сводную таблицу). Каруцкий, стремившийся к реабилитации — в 1936 году Ягода снял его с

Раздел I

поста руководителя НКВД Западно-Сибирского края по причине эксцессивного алкоголизма, — уже в июле 1937 года арестовал назначенных к расстрелу 2 тыс. бывших кулаков и 1 августа доложил Ежову о следующих 11 тыс. «контрреволюционных» и «уголовных элементах», на след которых вышли «органы». Чтобы не превысить утвержденные лимиты, НКВД передал уголовных преступников, определённых для второй категории, милицейской тройке. Каруцкий объяснял чрезмерно высокое количество врагов в области двумя «местными причинами»: снятый партийный руководитель поверхностно подошёл к проведению раскулачивания — в 1931 году из 22 тыс. кулаков из области было выслано лишь 5 тыс. Кроме того, большое количество приговорённых уголовников, которым Москва, Ленинград и Киев отказали в месте пребывания, в последние годы высылались в Западную область. Новый партийный секретарь Ко-ротченков в своём письме Ежову от 3 августа поддержал просьбу и аргументацию своего начальника НКВД — очевидно, они договорились — при этом, однако, подчеркнул, что большое количество контрреволюционеров, кулаков и уголовников «могут стать проблемой в случае войны ввиду близости фронта» (136).

Так же, как Горбач и Каруцкий, действовали многие руководители НКВД: они организовывали массовые аресты до тех пор, пока в тюрьмах не становилось слишком тесно, а затем обращались за помощью в Москву, чтобы добиться повышения квоты на казни и заключения в лагеря. Так Л. Берия, первый секретарь КП(б) Грузии, 30 октября 1937 года докладывал московскому партийному центру, что из более чем 12 тыс. арестованных в Грузии лиц 7.374 были осуждены, из них 5.236 тройкой. Как быть с оставшимися 5 тыс., содержавшимися «в ненормальных [трудно контролируемых] условиях содержания заключённых»? Берия склонялся к решению проблемы с помощью тройки (137). Сводная таблица содержит подтверждение тому, что до середины декабря 1937 года, наряду с Западной областью, Грузией и Омском, ещё 16 других республик, краёв и областей ходатайствовали о повышении верхней границы для своих административных единиц, некоторые даже неоднократно. По всей видимости, Сталин, политбюро и НКВД под руководством Ежова в 1937 году не отклонили эти инициативы (138), а скорее даже поощряли их округлением в большую сторону. Так, по инициативе Сталина и Молотова лимит на расстрелы для Краснояр

Приказ смерти

ского края (139), по всей видимости, уже в августе 1937 года был повышен на 6.600 (см. таблицу №28), что, по сравнению с цифрами приказа №00447, означает повышение в 8,8 раз. Таким образом, до конца года более трети территорий существенно увеличили установленный для них в приказе №00447 контингент, некоторые даже намного больше, чем в два раза (ср. таб. №2, 7, 10, 11, 12, 17, 19, 20, 21, 27, 28, 33, 35, 38, 39, 41, 42, 48, Казахская и Украинская ССР с областями). По произведённому Олегом Хлевнюком на основании документов политбюро подсчёту, цифра репрессий, таким образом, была повышена, по сравнению с установленной 31 июля 1937 года разнарядкой, приблизительно на 40 тыс. человек. И всё же фактическое число (дополнительных) расстрелов и заключений в лагерь намного выше, поскольку часть запросов из провинций утверждалась не политбюро, а на короткой служебной дистанции от местного НКВД к московскому центру (Ежов), который информировал Сталина как представителя политбюро. Об удовлетворенных таким образом ходатайствах документы политбюро сведений не содержат. Хлевнюк, однако, по всей видимости, предполагает, что местные руководители НКВД на завершающей стадии операции в 1938 году вообще не докладывали о своих «инициативах» московским руководителям (140). Уже неоднократно цитированный американский историк Дж. Арч Гетти назвал проблему повышения лимитов «одним из важных пробелов в нашем знании о массовых операциях». При этом он поднял вопрос, кто обладал полномочиями в принятии решения по запросам из провинции: мог ли Ежов решать эти вопросы без согласования с политбюро либо со Сталиным? Давались ли устные разрешения, для которых нет письменных подтверждений либо они ещё не опубликованы? И почему решения по одним повышениям лимитов принимало политбюро, а по другим — нет (141)?

Этот список важных вопросов можно продолжить, если рассматривать проблему с позиции спрашивающего: кто был уполномочен ходатайствовать о повышении лимитов? Согласно приказу №00447 эта прерогатива принадлежала начальникам УНКВД краёв и областей, а также Народным комиссарам внутренних дел республик (см. документ №5). Однако в направляемых в Москву посланиях фигурируют следующие авторы: представители УНКВД/НКВД (см. документ №10/12), партийные инстанции (142) (бюро обкома, крайкома, ЦК союзной республики) (см. документ №16) или партийный

Раздел I

секретарь и представитель УНКВД вместе (см. документ №18). При этом, как представляется, ходатайства следовали по следующим служебным путям: а) представители УНКВД/НКВД адресовали свои послания Ежову, б) партийные инстанции либо представители обращались в Центральный комитет/либо к его Секретарю Сталину и в) партийные секретари и представители УНКВД вместе писали в Центральный комитет / Сталину и Ежову. При этом по запросам пункта а), по всей видимости, решение принимал Ежов без формального решения политбюро по соглашению со Сталиным (143), по запросам пункта б) (144) и, возможно, также ив) — политбюро.

В приказе №00447 было установлено, что операция должна была продолжаться четыре месяца, то есть завершиться приблизительно на второй неделе декабря. 3 ноября 1937 года в учреждения НКВД республик, краёв и областей была разослана телеграмма Ежова, в которой подвергался критике тот факт, что кампании репрессий против «антисоветских элементов» и национальных меньшинств (назывались немцы, поляки и харбинцы) в «ряде областей идут крайне медленными темпами». Шеф НКВД приказывал: ускорить проведение операции и завершить её к 10 декабря 1937 года. «К этому сроку провести все аресты, закончить следствие и рассмотреть все следственные дела» (145).

Ещё 10 декабря 1937 года руководитель УНКВД Омской области Валухин считал, что операция заканчивается именно в этот день: в своём рапорте Ежову он констатирует, что «проведенная по Вашему приказу операция закончена сегодня» (146). Вероятно в этот же день (147) Ежов разослал директиву №50194, в которой он приказывал: «2. Работу троек, действующих в соответствии с приказом 00447 продлить до января 1938 года. 3. Итоговые доклады о проведённых операциях представить к 15 января» (148). Телеграмма Наркома на многих территориях привела к кровавому финалу. На основании Кемеровской книги памяти можно утверждать, что тройка Новосибирской области во второй половине декабря собиралась не менее 11 раз, в последний раз 29 декабря. Вероятно, ни в одной другой фазе кулацкой операции срок между арестом и приговором не был настолько коротким, часто он составлял всего лишь несколько дней (149). тройки, таким образом, работали весьма напряжённо. В Татарской АССР в декабре 1937 года тройка приговорила 2.561 человек, на

Приказ смерти

много больше, чем в любой другой месяц (150). Это касается также Орла, Калинина и Москвы, где тройка заседала даже в день праздновавшейся с большой помпой 20-й годовщины ВЧК-ОГПУ-НКВД (20 декабря 1937 года), и Карелии, где тройка только в период с 18 до 31 декабря вынесла свыше 1.200 смертных приговоров (151). К началу 1938 года, таким образом, в рамках приказа №00447 было арестовано около 500 тыс. человек (152).

Фаза 2

«В начале 1938 года из Москвы исходили сигналы, намечающие, казалось, возможное окончание чисток» (153). Однако работа «троек», центрального инструмента репрессий, по всей видимости, была затронута этим лишь незначительно. «Тройки» в январе 1938 года не были упразднены в национальном масштабе, а прекратили свою работу только на некоторых территориях. Создается впечатление, что возникла кратковременная неуверенность в продолжении операции. По всей вероятности, в середине января работа «троек», в противоположность действующим в рамках преследования национальных меньшинств «двойкам», на многих территориях в основном была приостановлена, кампания застопорилась (154).

В Московской области хозяева над жизнью и смертью из ускоренного суда 10, 20, 21 и 26 января 1938 года посылали на расстрел, похоже, в основном лагерных заключённых. То же относится и к Карелии. Лишь по окончании заседания Пленума ЦК (11, 14, 18, 20 января), который, несомненно, не утвердил, как считалось длительное время, смягчения массовых репрессий (155), тройки в Москве (20-го января) (156), Новосибирске (26-го января), Петрозаводске (17-го января) продолжили выполнение своей смертоносной задачи, в то время как в Омске с 3 января по 4 марта и в Ярославле с 13 января по 13 февраля заседаний троек не проводилось (157). Карельский историк Иван Чухин указывает, что руководство НКВД 14 января 1938 года в шифротелеграмме 109 довело до сведения всех учреждений, что работа троек должна быть продолжена до особого распоряжения (158). За несколько дней до этого Ежов и Фриновский в директиве №56 нашли дополнительное поле деятельности для кулацкой операции: они призвали учреждения НКВД использовать

Раздел I

массовые операции для борьбы с «кулацко-белогвардейским элементом», устраивающим в железнодорожном секторе крушения и аварии поездов, дезорганизующим управление движением и ремонт подвижного состава. Все кулаки и антисоветчики на транспорте подлежат аресту, и тройки должны в «остающийся срок работы в первую очередь рассматривать дела по жел. дор. транспорту» (159).

Решение политбюро от 31 января 1938 года (160) (см. документ №15) внесло ясность в вопрос о продолжении операции против «бывших кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента» (161). Для 22 административных единиц (девяти союзных республик (162), двух автономных республик и одиннадцати краёв и областей РСФСР) были установлены новые контингенты: 48.000 по первой и 9.200 по второй категориям. Политбюро давало чекистам полтора — на Дальнем Востоке два — месяца на проведение операции. Во всех не названных в списке территориях тройки должны были завершить свою работу не позднее 15 февраля 1938 года. В целом можно сказать, что для 22-х регионов уже приказом №00447 были установлены наибольшие контингенты «антисоветских элементов». Большинство из них также направляли запросы в Москву о повышении лимитов.

Если сравнить цифры репрессий, предоставленных 22 регионам по приказу №00447, с новыми лимитами, то эти новые лимиты для первой категории (48.000) выше на 7.600. Эта тенденция к усилению меры наказания тройками (рост числа смертных приговоров — 48.000 — по сравнению с количеством лагерных и тюремных заключений — 9.200) продержалась весь год. «А в 1938 г. власти с нетерпением жаждали расстрелов», — пишет Солженицын (163). Примечательно и то, что политбюро требовало всё большей спешки при рассмотрении дел (164). В Дальневосточном крае за два месяца должно было быть вынесено не менее 8 тыс. смертных приговоров — к слову сказать, не считая предписанных там 1 февраля 1938 г. массовых казней в лагерях (см. табл.). Участвовали ли упомянутые регионы в установлении новых плановых цифр по аналогии с происходившим в июле 1937 года — неизвестно. Однако представляется, что руководство НКВД прислушалось к учреждениям периферии перед представлением списка в политбюро. Произошло это, по всей вероятности, на конференции региональных руководителей НКВД, состоявшейся в Моек

Приказ смерти

ве 24-25 января 1938 года. Можно предположить, что руководство НКВД было уже в курсе отношения начальников УНКВД к продолжению «акции против кулаков», среди прочего, на основании переданных в Москву в январе 1938 года отчётных докладов о её проведении в 1937 году (165). Возможно, на этом собрании были установлены новые плановые цифры для регионов, которые затем в качестве «предложения НКВД» были представлены политбюро при принятии им решения от 31 января. Если верить словам участника конференции, начальника УНКВД Алтая С.П.Попова — «Я не помню ни одного начальника краевого (областного) управления, который бы сказал, что массовую операцию по арестам можно считать законченной», — то Ежов и Фриновский стояли перед проблемой сдерживания репрессивного энтузиазма руководителей «передового вооруженного отряда нашей партии» (166). Согласно шефу Смоленского НКВД А.А.Наседкину, чекисты пытались превзойти друг друга количеством ликвидированных врагов и требовали новых контин-гентов. Ежов настаивал на продолжении «блестяще осуществляемой» кулацкой операции и на дальнейшем функционировании троек, ограничивая его, однако, определённым сроком (167).

Вероятно, на конференции чекистов было также принято решение не продолжать кулацкую операцию в Татарской АССР. Таким образом, эта республика стала первым областью, в которой она завершилась. Заседание тройки 6 января 1938 года было последним.

В своей пространной «докладной записке об итогах массовых операций» (168) Народный комиссар внутренних дел Татарской АССР В.И.Михайлов пытался обосновать необходимость продления кампании. К своему сопровожденному многими интересными статистическими данными докладу об успешной кампании против кулаков, уголовников и других антисоветчиков, он присовокупил некоторые критические выводы, которые должны были прояснить, почему борьба ещё не завершена. Занимавший свой пост с сентября 1937 года руководитель НКВД прибег к стандартному объяснению: главными виновниками являются старое партийное и советское руководство Казани, боровшееся не против врагов, а в союзе с ними и инспирировавшее создание мощных вражеских организаций во всех политико-экономических областях. «Проведённые массовые операции оказались при этих условиях недостаточными». На фоне такого положения есть «необходимость решительной очистки Татарии

Раздел I

от активно действующих антисоветских и к-р. националистических элементов». Это займёт, по его мнению, долгое время, если проводить её «в обычном порядке». Михайлов предлагает рассматривать дела «повстанческой низовки» не судами, а тройками. Смысл его пространных рассуждений определяет последнее предложение: «Прошу разрешить продление срока действия тройки до 1-го апреля с предоставлением лимита не менее чем на пять тысяч человек» (169). Из каких побуждений предложение Михайлова было отклонено руководством НКВД (политбюро?) — неизвестно. Этот отказ, вероятно, является первым известным на сегодняшний день случаем, когда московский центр выступает тормозом динамики репрессий. Представленная Степановым документация, однако, показывает, что с упразднением тройки террор в Татарии ни в коем случае не угаснул. Через два месяца история повторилась: 20 марта 1938 года, за шесть дней до завершения операции №00447 в Калининской области, A.B. Гуминский, начальник УНКВД, предложил Ежову план, включающий в себя восемь пунктов. Он предусматривал чистку пограничных районов от бывших контрабандистов, бывших участников белобандитских формирований периода гражданской войны и после неё и шпионско-диверсионных кадров. В пункте 2 говорилось: «Изъять и судить на тройке кулацкий элемент, не подвергшийся судебным репрессиям, проживающий в шести пограничных районах в количестве 2.550 человек...» (170). Запрос Гумин-ского в Москве был отклонён, поскольку через шесть дней он сообщает в НКВД о том, что тройка 26 марта прекратила свою работу (171). По всей видимости, в Москве также было отклонено и ходатайство А. Ф. Боечина, начальника УНКВД Курской области. В докладной записке «О ходе ликвидации эсеровского подполья в Курской области» от 20 марта 1938 года он описывает свою борьбу против всё ещё действующей в подполье в его области организации социалистов-революционеров. По его словам, она широко занимается вредительством в колхозах и пытается организовать кулаков и белогвардейцев для мятежа. Поэтому Боечин предлагает «проведение спецоперации по кулакам и повстанческим элементам» и просит в связи с этим «разрешения продолжить работу троек и дать лимит на 6.000 человек» (172). Известен ещё один, выдержанный несколько в ином ключе случай, когда московский центр сдерживал репрессивное рвение провинции: в Чечено-Ингушской АССР, где операция по приказу №00447 была завершена 15 февраля. Вновь назначенный

Приказ смерти

партийный секретарь Ф. П. Быков пытался реанимировать тройку. 13 июля 1938 года он обратился в Центральный Комитет ВКП(б) в Москве с просьбой, для подавления «к-р. кулацко-мульского и бандитского элемента [...] разрешить организовать [...] Особую тройку по примеру уже проведенной ранее операции, с особыми полномочиями, сроком на 4-5 месяцев» (173). В данном случае политбюро осталось при своём решении от 31 января 1938 года. Можно предположить, что в Московских архивах есть ещё. подобные отклоненные ходатайства периода второй фазы операции 00447. Если в первую фазу кампании по ходатайствам о повышении лимитов принимались, как правило, положительные решения, то теперь в ответ на некоторые из них мог последовать отказ. В отдельных случаях (см. таблицы №3, 10, 27, 32, 36 и 45) мы не знаем, как Москва отвечала на запросы. С начала марта 1938 года кулацкая операция пошла на спад. С весны этого года основным направлением в деятельности НКВД становятся репрессии против контрреволюционных этнических меньшинств — так называемая нацоперация (174).,

Необходимо отметить, что политбюро не придерживалось ни одного из установленных 31 января направлений дальнейшего развития операции. Уже в феврале 1938 года оно одобрило выходящие за пределы установленных в январском решении квот новые контин-генты жертв и продлило сроки операции: так, для украинских областей 17 февраля был установлен новый контингент репрессий в 30 тыс. человек, причём он не- был дифференцирован по категориям (см. сводную табл.). Это привело к тому, что кулацкая операция на Украине в первой половине 1938 года приобретала всё более кровопролитный характер: в Виннице, шеф УНКВД которой 7 апреля докладывает Наркому внутренних дел Успенскому о том, что тройка начинает работать ежедневно», 10 мая 1938 года было вынесено 3.200 смертных приговоров и 227 приговоров к различным срокам лишения свободы. В Полтавской области в 1938 году тройка выносила лишь один приговор: к ВМН были приговорены 3.100 человек (см. сводную табл.). Ходатайства о продолжении операции смерти поступали в Москву до конца октября 1938 года (175). С 1 февраля 1938 года до завершения операции 15 ноября руководящий орган партии либо центр НКВД предоставили более чем половине названных в решении политбюро от 31 января областей, краёв и республик, по меньшей мере, один раз новые повышенные цифры репрессий

4 Зак. 3876

Раздел I

(см. таблицы №3,4, 7, 12, 26, 27/Новосибирск, 28, 30/Чита/Иркутск, 39, 41, 45/Украинская ССР). С этим было связано, соответственно, продление срока полномочий троек на полтора-два месяца. Ещё 29 августа 1938 года политбюро приняло решение «удовлетворить просьбу Читинского обкома ВКП(б) о продлении работы тройки» (176). Буквально до последнего дня операции высший партийный орган производил изменения в составе троек и даже вводил в действие новые, как, например, для Хабаровского и Приморского краёв, возникших 20 октября 1938 года в связи с разделом Дальневосточного края (177).

В резолюции от 31 января 1938 г. политбюро постановило, что во всех республиках, краях и областях, для которых не были установлены новые контингенты, тройки должны были завершить свою работу не позднее 15 февраля 1938 года. Это постановление также не было выполнено; по меньшей мере, на трети этих территорий тройки функционировали после этого срока (см. таблицы №25/Ростов, 33, 48). Таким образом, число расстрелов и заключений в лагеря по приказу №00447 с 1 февраля по 29 августа 1938 года выросло ещё на 90 тыс. человек (первая и вторая категории) (178). До 1 февраля 1938 года тройками было осуждено около 600 тыс. человек (179).

В феврале число ещё действующих троек сильно сократилось. К сожалению, на сегодняшний день ещё не существует полного обзора, когда в отдельных республиках, краях и областях эти трибуналы прекратили свою деятельность. Летом 1938 года немногие существовавшие ещё тройки, по всей видимости, значительно сократили количество своих ежемесячных заседаний; например, в Москве до 3-х в июле и августе, в Новосибирске в августе состоялось лишь одно заседание, в Карелии с мая по ноябрь — 4 (180), в Омске после 15 марта — 5 (181). Исключение представляет Иркутск, где тройка собиралась в июле 15 раз, в августе и сентябре 5 и, соответственно, 6 раз (182). Дольше всего кулацкая операция продолжалась в Ленинграде, Омске, Новосибирске, Иркутске, Чите, Свердловске (до середины/конца сентября). Возможно, ещё позже закончилась она в ДВК(183), для которого политбюро 31 июля 1938 года установило контингент репрессий в 20.000 человек (см. таблицу).

Приказ смерти

5. Особые акции

В рамках приказа №00447 состоялись, по меньшей мере, две «более мелкие» акции, операции уничтожения в «тюрьмах ГУГБ НКВД» (184) и в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ). Особые инструкции руководства НКВД регламентировали их проведение. Оба мероприятия были направлены против особых групп жертв и знали лишь одну меру наказания (ВМН); кроме того, руководство НКВД определило продолжительность акции и количество расстрелов для каждой тюрьмы и каждого лагеря. Обе акции, особенно в отношении двух последних пунктов, оказались точным отражением большой операции: они длились существенно дольше, чем это первоначально планировалось, и потребовали намного больше жертв, чем это было предусмотрено. Для преследования заключённых в политтюрьмах, подчинявшихся 10-му отделу ГУГБ («тюремный отдел»), руководством НКВД 16 августа 1937 года была издана директива №59190 (см. документ №11) (185). Она предусматривала начать операцию 25 августа и завершить её в течение двух месяцев. За антисоветскую деятельность к суду троек должны были привлекаться «наиболее активные контрреволюционные элементы из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ, осуждённых за шпионскую, диверсионную, террористическую повстанческую и бандитскую деятельность, а также осуждённых членов антисоветских партий (эсеры, грузмеки, дашнаки, иттихадисты, мусаватисты и т. д.)»; среди них также и троцкисты, не названные в приказе №00447, которые, согласно официальной пропаганде в советской прессе, осенью 1937 года всё ещё оставались врагом № 1, чаще всего в комбинации с бухаринцами («троцкистско-бухаринское охвостье» — см.: Известия. 1937. 22 нояб.). Также должны были быть расстреляны и уголовники, занимавшиеся в тюрьме «преступной деятельностью». Составление списков расстрелов, на основании которых тройка принимала решение, входило в обязанности тюремного руководства. Никаких новых допросов, опросов свидетелей, очных ставок или проверки обличительного материала не проводилось. Эти люди шли на смерть, не зная о вынесенном им приговоре. По расстрелянным «по линии тюрем» (жаргон НКВД)

Раздел I

велась отдельная бухгалтерия, то есть они не «вычитались» из установленной для республики, края или области разнарядки.

Наиболее исследованной является бойня заключённых учреждённой в 1937/38 году тюрьмы на Соловецких островах (Соловецкая тюрьма ГУГБ НКВД СССР) (186), на территории печально известного «Соловецкого ИТЛ» — матери советской лагерной системы. По директиве Ежова от 16 августа 1937 года, для тюрьмы была установлена разнарядка на уничтожение 1.200 заключённых, позднее это число было увеличено. Ленинградская тройка на особых заседаниях 9, 10, 14 октября приговорила к смерти 1.116 заключённых (187), 10 и 25 ноября 1937 года — 509(188) и 14 февраля 1938 года — 200, в целом — 1.825 заключённых (189). В протоколах тройки «обвиняемые» собраны по делам в большие группы до двухсот заключённых. В то время как предыдущие наказания для каждого выносились индивидуально (приблизительно пять-семь строчек), актуальное «преступление», на основании которого выдвигалось обвинение, было указано коллективно для всей группы (две-четыре строчки): «Дело № 103007-37 г. [...] на 182 человека, осуждённых на разные сроки за к-р. троцкистскую, террористическо-шпионскую деятельность [...]. Эти лица продолжают вести среди осуждённых к-р. троцкистскую работу и высказывают террористические намерения» (190).

НКВД видел в этих заключённых неисправимых политических противников режима, пытавшихся к тому же с помощью коллективных акций протеста и голодовки, как наиболее сильного оружия, изменить новый, ужесточённый в марте 1937 года тюремный порядок. В протоколе заседания Ярославской тройки от 3 сентября 1937 года, на котором были приговорены к смерти 28 заключённых особой тюрьмы ГУГБ с политическим прошлым (191), это отчётливо видно: в качестве достойных смерти преступлений назывались: «коллективные протесты, распространение листовок, нарушения тюремного порядка, продолжение политической борьбы, организация голодовок, попытки самоубийств» (192).

Акция уничтожения в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа (см. документ №7) на сегодняшний день исследована недостаточно. Она была объявлена уже в приказе №00447, так что краткую директиву Ежова №409 от 5 августа 1937 года можно читать как положение о применении к разделу I (по затрагиваемым репрессивными мероприятиями контингентах), пункту 6 приказа №00447(193).

Приказ смерти

Акция уничтожения должна была начаться 10 августа 1937 года и продлиться два месяца. В качестве целевой группы преследования названы наиболее активные антисоветские элементы «из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих контрреволюционеров, ведущих в лагерях активную антисоветскую подрывную работу». И, разумеется, сюда же отнесены «уголовные элементы, занимающиеся [...] преступной деятельностью». Приказ №00447 устанавливал для лагерей НКВД лимит на уничтожение в 10.000 человек; в директиве Ежова, адресованной руководству региональных учреждений НКВД и лагерей, на их территории плановое количество казней доводится до отдельных лагерей (194). Списки кандидатов на смерть, составленные в лагерях третьим (оперативно-чекистским) отделом (195), также без дополнительных расследований были переданы тройкам.

Первые лагерные заключённые были осуждены тройками в августе 1937 года, например, в Карелии (196). Уже в сентябре/октябре 1937 года некоторые лагеря превысили установленный в циркуляре 409 верхний предел, так что 25 октября 1937 года НКВД утвердил дополнительные контингент репрессий (см. таблицу). 17 декабря 1937 года шифровка №38671/36820 заместителя Наркома внутренних дел СССР предписывала рассматривать попытки к бегству на тройках в рамках директивы 409 и выносить за них смертные приговоры (197). В период между февралем и апрелем 1938 года операция достигла апогея и лишь в ноябре 1938 года подошла к завершению. В 1938 году на многих территориях кампания против заключённых ГУЛАГа была ещё в самом разгаре, когда репрессии (по приказу №00447) за пределами отделенного колючей проволокой мира уже были прекращены. Например, в Архангельской области, где с октября 1937 по апрель 1938 годов тройка осудила 2.755 заключённых Ухтпечлага (198), или в Карелии, где операция №00447 завершилась 15 апреля 1938 года, однако после этого состоялись ещё четыре заседания тройки — последнее 10 ноября 1938 года, на которых приговаривались исключительно заключённые Белбалтлага (199). В расположенном в Москве и Московской области Дмитлаге — в середине 30-х годов это был самый крупный лагерь архипелага ГУЛАГ с 192 тыс. заключённых, обитатели которого строили канал Москва-Волга, — аресты начались непосредственно после открытия канала (14 июля 1937 года). Они продолжались и после официального

Раздел I

закрытия лагеря (31 января 1938 г.) до апреля-мая 1938 года; с 2 сентября 1937 по 5 июня 1938 года тройка при УНКВД Московской области приговаривала лагерных заключённых к смерти; большинство из них, по всей вероятности, в марте, когда на 8 из 13 заседаний тройки выносились приговоры против заключённых (200).

Наиболее кровавая акция по директиве 409 состоялась в 1938 году в Дальневосточном крае. В рамках чистки пограничных областей от «антисоветских элементов» 1 февраля 1938 года политбюро одобрило в пункте «Меры по снижению количества заключённых дальневосточных лагерей» следующее предложение НКВД: в Дальневосточном крае до 1 апреля тройки должны были приговорить к смертной казни дополнительно (201) 12 тыс. заключённых, осуждённых за тяжкие преступления — шпионаж, террор, измена родине, уголовные преступления (см. сводную табл., «Лагеря НКВД»).

В рамках акции №409, по всей видимости, осуждались и заключённые Севвостлага/СВИТЛ (на 01.01.1938 г — 90.741 заключённых), который поставлял рабочую силу для Государственного треста по дорожному и промышленному строительству (для Даль-строя). Огромная, управляемая Дальстроем область с центром в городе Магадане в 1932 года получила статус самостоятельной территории, входившей в Дальневосточный край. Однако осуждение лагерных заключённых не было поручено тройке Дальневосточного края. Для империи Дальстроя была учреждена собственная тройка, в чью компетенцию — и это было её особенностью — входили лишь рабы треста. Официально она подчинялась тройке Дальневосточного края, что в делах иногда находило своё выражение в формулировке «согласно постановлению Тройки УНКВД по ДС, утверждённому тройкой УНКВД по ДВК». С декабря 1937 года в её состав входили директор треста, а также главный прокурор и начальник отдела НКВД по Дальстрою. С 5 сентября 1937 по 14 августа 1938 годов трибунал исполнял своё кровавое предназначение. Среди прочих к ВМН были приговорены тысячи троцкистов. Точных данных о приговорённых тройкой Дальстроя пока ещё нет. Количество приговоров оценивается в 11-12 тысяч, из них около 8.000 к ВМН и от 2-х до 3-х тысяч приговоров к заключению в лагерь (202). В рамках акции №409, как правило, выносились только смертные приговоры.

По данным Станислава Кузьмина, в 1993 году профессора Академии МВД, занимавшегося архивами НКВД, в рамках акции в лагерях НКВД было уничтожено 30.178 человек (203).

Приказ смерти

О том, существовали ли особые распоряжения о чистке исправительно-трудовых колоний, до сих пор не известно, кроме разве, что заключённые ИТК приговаривались тройками к высшей мере наказания (204). Вероятно, не существовало и особой директивы для проведения операции № 00447 в «трудпоселках» ссыльных кулаков. Мы знаем, однако, что тысячи трудпоселенцев пали её жертвой (205).

В этом контексте необходимо ещё кратко остановиться на двух локальных акциях, кажущихся единичными случаями, возможно, лишь потому, что мы ещё мало знаем о применении приказа №00447. В Татарии 1 ноября 1937 года произошло необычное событие: «органы» передали в суд 19 пожилых (свыше 60-ти лет) и больных человек, арестованных ими, когда в начале октября было приказано начать аресты по второй категории. Казанский историк Степанов, рассказывающий об инциденте, по всей видимости, придерживается мнения, что полиция безопасности имела намерения смягчить меру наказания для неспособных к тяжёлому труду в лагерях лиц (206). Однако, когда в Москве в начале 1938 года госбезопасность также стояла перед подобной «проблемой» в конце концов пошла на жесточайшее решение. В конце 1937 года тройкой были приговорены к различным срокам заключения в лагере несколько сотен инвалидов и «ограниченно трудоспособных». Поскольку не удалось направить всех заключённых в концлагеря — Главное управление лагерей было против их приёма (207) — печально известный сотрудник НКВД Л.М. Заковский, с 20 января — начальник НКВД Москвы и заместитель Ежова, приказал вновь передать их дела в тройку. Он проинструктировал председателя тройки М.И. Семёнова, что все они должны быть приговорены к «высшей мере наказания» (ВМН), что и произошло в феврале 1938 года: 170 инвалидов (с ампутированными руками и ногами), слепых, туберкулёзных и сердечных больных были преданы смерти (208) лишь потому, что в московских тюрьмах нужно было освободить место для новых заключённых, а руководство Главного управления лагерей рассматривало их как «брак» (209), который нельзя использовать в экономике ГУЛАГа.

На первый взгляд, репрессивные мероприятия против общины глухонемых в Ленинграде подобны определённой национал-социалистической операции (акция Т4: уничтожение душевнобольных и

Раздел I

инвалидов): в августе 1937 года полиция при обыске в квартире одного глухонемого нашла несколько открыток с изображениями Гитлера. Это были стандартные вложения к немецким упаковкам сигарет, принадлежавшим также глухонемому, жившему в этом же доме немецкому политэмигранту Альберту Блюму. Руководивший следствием начальник полиции создал на основании этих привлекательных для сочинителей «заговоров» ингредиентов «дело антисоветской, фашистской террористической организации агента гестапо А. Блюма», связанное также с немецким консулом в Ленинграде. 54 глухонемых, среди них представители культурной элиты крупной Ленинградской общины глухонемых, были арестованы. После обычных манипуляций при составлении протоколов допросов 17 декабря 1937 года они были приговорены тройкой: 34 чел. — к высшей мере наказания, 19 чел. — к 10 годам заключения в лагере (210). В данном случае совершенно определённо, не может быть напрашивающегося сравнения с преследованием душевнобольных и инвалидов при национал-социалистическом режиме, поскольку данное ограничение, как нам известно, в Советском Союзе тридцатых годов не являлось причиной для дискриминации. Напротив, глухонемые, хорошо интегрирующиеся в трудовой мир, пользовались поддержкой со стороны режима (211). Обе акции в каждом случае являются признаком ужесточения операции 00447.

И последнее замечание в связи с этим: при просмотре книг памяти бросается в глаза, что среди казнённых много людей старше 60-ти лет, не являются редкостью 70-80-летние, особенно среди «бывших людей» (212). Из 3.859 человек, расстрелянных в ноябре 1937 года в Ленинграде, 427 (11,1%) были старше 60-ти лет, в декабре их было 413 человек (9,2%) из 4.457 расстрелянных (213). Доля лиц старше шестидесяти лет в населении Советского Союза составляла в 1937 году 6.6%. Было ли такое большое количество пожилых людей связано с тем, что «судьи» троек и двоек знали, что осуждение стариков к лагерному заключению нежелательно, поскольку они не могли выполнять «никакой полезной работы» (214). В своём описании жизни и деятельности Ежова Янсен/Петров сообщают, что нарком на конференции 16 июля 1937 года на вопрос начальника Оренбургского УНКВД (А. И. Успенского), что делать с заключёнными старше семидесяти лет, ответил — расстреливать (215).

Приказ смерти

6. Завершение операции и массовых репрессий.

Признаком постепенного окончания операции по приказу №00447 является решение политбюро (216) от 15 сентября 1938 года, создававшее новую систему осуждения «контрреволюционных национальных контингентов». Старый опыт, когда региональные «двойки», состоявшие из руководителя НКВД и главного прокурора, посылали для утверждения «Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР», называемой также «высшей двойкой», в Москву списки (т. н. «альбомы») с кратким описанием дел и предложениями по мере наказания (смертная казнь или 5-10 лет заключения), показал себя неэффективным: Ежов с компетентными отделами полиции безопасности и Вышинский с Государственной прокуратурой СССР в 1938 году существенно отставали с выполнением этой задачи, несмотря на то, что в некоторые дни ставили свои подписи под тысячами приговоров (217). От отправления до получения «альбомов» обратно часто проходило несколько месяцев, что подтверждается на основании кратких биографий в книгах памяти (218). В начале сентября 1938 года в Москве накопилось более 126.000 необработанных дел, многие из арестованных по этим делам сидели в тюрьмах с февраля/марта (219). Эта медлительность центра вела к переполнению тюрем на периферии и провоцировала письма с жалобами местных руководителей (220). Поэтому политбюро приняло решение об учреждении в областях, краях и республиках «Особых троек», задача которых состояла в том, чтобы разобраться в нерассмотренных «двойками» делах против арестованных до 1 августа 1938 года (221) представителей национальных диаспор. «Особые тройки» также получили полномочия приговаривать к смертной казни, а также к лагерному и тюремному заключению 5-10 лет, но могли и возобновлять следствие и освобождать арестованных за недостатком улик. Текст приказа №00447 не предусматривал подобного. Подробности регламентировал приказ №00606 НКВД от 17 сентября 1937 года «Об образовании Особых Троек для рассмотрения дел на арестованных в порядке приказов НКВД СССР и др.» (222). Определения этого приказа были четыре дня спустя расширены и уточнены

Раздел!

в подписанном Берией циркуляре №189 «О разъяснении применения приказа НКВД СССР №00606» в двух пунктах (по затрагиваемому кругу лиц и выносимым приговорам): Особые тройки должны были осудить арестованных до 1 августа 1938 года лиц всех «национальных линий» (223). Однако сюда же были отнесены, и это тоже впервые, и «участники белогвардейских организаций» (РОВС, Российская фашистская партия, БРП). Неподсудными Особым тройкам были наряду с уголовными делами против иностранцев дела против а) инженеров, профессоров, врачей и других высококвалифицированных специалистов, б) сотрудников органов и войск НКВД, с) «бывших военнослужащих армии и флота, которым присвоены специальные военные звания». Кроме того, циркуляр предусматривал ряд более мягких мер наказания: лишение свободы на срок от 1 до 5 лет, высылка и меры наказания, не связанные с лишением свободы (гласный надзор по месту жительства) (224). Первые заседания Особых троек состоялись 20 сентября, последние — 15 ноября 1938 года (225). Личный состав традиционных троек и Особых троек был идентичен; в некоторых краях и областях, таким образом, в сентябре-октябре 1938 г существовали два трибунала-тройки одинакового состава, но имеющих разные полномочия и компетенции.

В начале ноября 1938 года настолько сгустились признаки (226) смены курса в советской политике репрессий, что уже ходили слухи о снятии Ежова, который для многих представал как движущая сила массового террора (227). 15 ноября 1938 года время пришло: политбюро одобрило предложенный Государственной прокуратурой Советского Союза проект директивы, которую должны были утвердить Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет партии; её основной тезис звучал так: «Приостановить с 16 ноября сего года впредь до особого распоряжения рассмотрение всех дел на тройках» (228). Днём позже решение Совета Народных Комиссаров и Центрального Комитета партии «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (229) (см. документ №20) было подписано Молотовым и Сталиным и доведено до сведения руководителей НКВД, партийных секретарей и главных прокуроров республик, краёв и областей, городских и районных отделов — то есть кругу лиц приблизительно в 14 тыс. человек, что говорит о большом значении, придаваемом партийным и государственным руководством широкому распространению директивы.

Приказ смерти

Проект текста был разработан назначенной политбюро 8 октября 1938 года комиссией, в которую вошли Ежов, Берия, Вышинский, Маленков и Н. М. Рычков, председатель Верховного Суда СССР (230). Сталин и Молотов сначала подвели положительные итоги кампании репрессий против бывшей партийной оппозиции (троцкисты-буха-ринцы) и массовых операций против кулаков, уголовников и других антисоветских «элементов», а также против «национальных контрреволюционных контингентов», а затем подвергли острейшей критике допущенные НКВД и Государственной прокуратурой в этом контексте «ошибки», явившиеся причиной «нарушений революционной законности», ставшие, по их мнению, в итоге преградой для окончательной победы над врагами. Были заклеймены отказ от сбора доказательного материала для изобличения врагов народа (агентурой), необоснованные и противозаконные массовые аресты и многочисленные нарушения самых элементарных норм проведения следствия. О бывшей в употреблении в 1937-1938 гг. практике получения признаний при помощи пыток резолюция партийного и государственного руководства из лучших побуждений умалчивает (231). В трактовке Сталина и Молотова названные эксцессы были, в конечном итоге, обусловлены проникшими в НКВД и Государственную прокуратуру врагами — вновь и вновь проявляющийся в сталинистских выступлениях тридцатых годов механизм перекладывания вины. И им якобы удалось вывести тайную полицию и Государственную прокуратуру из-под контроля партии. С запретом дальнейшего проведения массовых арестов и депортаций и предписанием об упразднении «троек» — центрального института репрессий Большого Террора, и, одновременно, созданных в мае 1935 года милицейских троек, партийное и государственное руководство объявили Большой Террор завершённым. В дальнейшем, как было установлено в статье 127 Конституции, аресты должны производиться лишь по постановлению суда, либо с санкции прокурора; дела, в соответствии с нормами закона, должны передаваться в надлежащем порядке судам и Особому Совещанию НКВД; длинный каталог определений был призван защитить арестованного от произвола следователей.

Абсолютно новыми эти требования не были. В упомянутых в тексте директивах, датируемых маем 1933 г. и июнем 1935 г., Председатель Совета Народных Комиссаров (Молотов) и Первый секретарь Центрального Комитета (Сталин) объявляли о завершении

Раздел I

массовых депортаций и арестов и связывали аресты с санкцией государственной прокуратуры. В 1937-1938 гг. имена обоих стояли под всеми документами, открывающими дорогу для массового террора. Внутренне присущее тексту резолюции толкование событий 1937-1938 гг. имеет тенденцию к сокрытию этого факта и снятию ответственности за массовые операции с руководства партии и государства; как, например, за инициированное решением политбюро от 2 июля 1937 года, санкционированное 31 июля, а затем одобренное десятками решений политбюро регламентируемое квотами уничтожение. Уже давно используемое для Большого Террора обозначение «ежовщина» (232) шло навстречу такому толкованию событий. Ему была определена долгая жизнь: как у апологетов Сталина (233), так и у историков (234). В этот контекст вполне укладывается тот факт, что шеф НКВД через несколько дней после выхода резолюции, 23 ноября 1938 года представил на рассмотрение политбюро прошение об отставке, которое было принято 24 ноября. В пространном заявлении от 26 ноября 1938 года (приказ №00762) новый Народный комиссар внутренних дел Берия от имени своего учреждения признал допущенные ошибки и обещал приложить все усилия к выполнению выдвинутой в резолюции от 17 ноября задачи возврата к советской законности. Было отменено не менее 18 вышедших между июлем 1937 г. и сентябрем 1938 г. приказов, циркуляров и распоряжений НКВД, в которых регламентировались репрессии против определённых целевых групп и методы их осуществления. Среди них также и приказ №00447. Безусловно, каждый из этих «подзаконных актов» был утверждён решением политбюро.

Пункт 16 приказа №00762 требовал вручить всем оперативным сотрудникам НКВД в центре и на местах по одному экземпляру Уголовного кодекса и Уголовно-процессуального кодексов (235).

Роль троек в истории советских репрессий на этом ещё не закончилась: 5 марта 1940 года политбюро приняло решение расстрелять 14.700 польских офицеров и полицейских в лагерях военнопленных, а также 11.000 высших польских служащих, офицеров и представителей политической элиты в тюрьмах западных областей Белоруссии и Украины. «Рассмотрение дел и вынесение решения возложить на тройку, в составе [...]» — было указано в решении политбюро (236).

Приказ смерти

ПРИМЕЧАНИЯ

1. «Год 1937-й начался, собственно говоря, уже в конце 1934 года. Точнее — первого декабря 1934 года». Ср.: ГинзбургЕ. Крутой маршрут. [Т.1]. — Milano, 1967. С.9.

2. Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П 51/94 «Об антисоветских элементах», 2 июля 1937 г. //Рос. гос. арх. социально-полит, истории. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.89. (Далее: РГАСПИ). Впервые опубликовано: Труд. 1992. 4 июня. (Расстрел по разнарядке, или как это делали большевики). См. документ № 1.

3. Hilberg R. Die Vernichtung der europäischen Juden. — Frankfurt, 1990. T.l-3.

4. Степанов А.Ф. Расстрел по лимиту: Из истории полит, репрессий в TACCP в годы «ежовщины». — Казань, 1999. С.8, 34.

5. См.: PetrovN. Die Rolle der Organe der Staatssicherheit (OGPU-NKVD) in der UdSSR //Lager, Zwangsarbeit, Vertreibung und Deportation: Dimensionen der Massenverbrechen in der Sowjetunion und in Deutschland 1933 bis 1945. — Essen, 1999. C.192. Наряду с этим, бывшие кулаки были зарегистрированы также и в списках лишенцев. Эти документы находились в районных Советах.

6. См. табл.: №40/Москва. Статистические данные приведены в письме секретаря MK ВКП(б) Н.С.Хрущёва И.В.Сталину от 10 июля 1937г. (Труд. 1992. 4 июня), см. документ №3.

7. Об обсуждении роли Кагановича, Молотова, Маленкова и Хрущёва в Большом Терроре на июньском Пленуме Центрального Комитета 1957 г. см.: Молотов, Маленков, Каганович. 1957: Стенограмма июньского Пленума ЦК КПСС и другие документы. — М., 1998. С.68-69, 159-204,488-489.

8. РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.95-99.

9. Там же. Л.99.

10. ЦА ФСБ. Ф.100. Оп.1. Пор.5. Л.273

11. Вторая, согласно Гетти, состоялась 17 или 18 июля, Getty JA. «Excesses are not permitted»: Mass Terror and Stalinist Governance in the Late 1930s //Russian Review. 2002. Vol.61, № 1. С. 113-138, здесь C.28.

12. Jansen M, PetrovN. Stalin's loyal Executioner: People's Commissar Nikolai Ezhov, 1895-1940. — Standford, 2002. C.83-85.

13. Такая формулировка содержится в почто-телеграмме №128878 заместителя начальника УНКВД Ленинградской области B.H. Гарина от 16 июля 1937 г. учреждениям НКВД Ленинградской области, см.: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. —СПб., 1995. T.1.C.39.

14. См. Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. C.85; УймановB.K Репрессии. Как это было... (Зап. Сибирь в конце 20-х — нач. 50-х гг.). — Томск, 1995. С.314-315; см.: Степанов А. Ф. Приложение: Проведение «кулацкой» операции в Татарии.

15. Среди кулаков первой категории находились: бывшие белые офицеры, повстанцы, бывшие активные каратели, представители всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, бывшие помещики и др. См. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. T.2, ноябрь 1929 — декабрь 1930 /Сост. ИвницкийН, КудюкинаМ., Хандурина Е.М., 2000. С. 163-167; Viola L. The Role of the OGPU in Dekulakization, Mass Deportations, and Special Resettlement in 1930 //The Carl Baeck Papers. 2000. №1406. C.25-26.

16. Известия. 1937. 20 дек. СЛ.

П.РабичевН. Гнилая и опасная теория превращения классовых врагов в ручных //Большевик. 1937. №7. С.55.

18. По Омской области см. интервью с участником операции, работником НКВД Тюмени, не пожелавшего даже в 1998 г. открыть своё имя: Гольдберг Р. Слово и дело по

Раздел I

советски. Последний из НКВД //Родина. 1998. №9. С.85-87. По ТАССР см.: Степа-нов А. Ф. Приложение: Проведение «кулацкой» операции в Татарии.

19. Миронов исходит из предположения, что предложенный и утверждённый политбюро лимит расстрелов для Западной Сибири (10.800 чел.) является окончательный.

20. Сохранилась стенограмма речи Миронова. Отрывки из неё опубликованы: Боль людская: Кн. памяти томичей, репрессированных в 30-40-е и начале 50-х годов. — Томск, 1999. T.5. С. 102-103, 110-111. См документ №4.

21. Панков С.А. Сталинский террор в Сибири, 1928-1941. — Новосибирск, 1997.

С.211.

22. «Я категорически утверждаю, что августовская кампания по изъятию кулаков была правильна». См.: Станковская Г. Как делали «врагов народа» //Годы террора: Кн. Памяти жертв полит, репрессий. — Пермь, 1998. С. 107.

23. Посетители кремлевского кабинета И.В. Сталина //Ист. арх. 1995. №4. С.58-62.

24. РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.161. См документ №6.

25. Книга памяти жертв политических репрессий: [Ульяновская область]. — Ульяновск, 1996. С.766-780.

26. ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960 /Сост. А. И. Кокурин, Н.В. Петров. — М., 2000. С.96-104.

27. См. письмо приговорённого к 5 годам ИТЛ чекиста П. А. Егорова Сталину, датированное декабрем 1938 г., цит. по: Уйманов. Репрессии. Как это было. С.95-96.

28. Лихолобова З.Г. Самая большая чистка в Донбассе (середина 1937 — начало 1938 годов). Правда через годы. Статьи, воспоминания, документы. Вып.2. Сост. Бут О.М., Никольский В.М, Сабина A.M. —Донецк, 1998. С.5.

29. Источник. 1993. №0. С.23.

30. По решению политбюро от 2 июля высылка осуществлялась не по приговору тройки, а по указанию НКВД.

31. В списке территорий авторами приказа допущена ошибка: №30 вместо «Восточно-Сибирский край» должна быть «Восточно-Сибирская область» (преобразование произошло 5 декабря 1936 г.).

32. Хотя 10 июля 1937 г. политбюро предусматривало учреждение одной тройки для всей республики Казахстан (РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.96), в тот же день, однако, им было принято решение ввести тройки в каждой области республики.

33. Источником этого ошибочного суждения мог быть О. В. Хлевнюк. В книге «Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы» (М., 1996. С. 189) он пишет: «Эти цифры были заведомо неполными, так как в перечне отсутствовал ряд регионов страны». См. также переработанный немецкий перевод книги: Chlewnjuk О. W. Das Politbüro. Mechanismen der politischen Macht in der Sowjetunion der dreißiger Jahre. — Hamburg, 1998. C.274. Ни Хлевнюк, ни следующие за ним авторы не указывают, какие области либо края отсутствуют; см. также: ВертН. Государство против своего народа: Насилие, репрессии и террор в Советском Союзе //Чёрная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии /С. Куртуа и др. — М., 1999. С. 190: «Эти цифры были не окончательными, так как ряд регионов ещё не прислал свои "соображения"». Хлевнюк и Верт могли бы, конечно, возразить, что в первой публикации приказа (Труд. 1992. 4 июня) действительно не указаны Винницкая и Киевская области.

34. Рос. гос. арх. новейшей истории. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.99. Далее: РГАНИ.

35. Цит. по: PetrovN. Tod nach Plansoll: Der operative NKWD-Befehl Nr.00447. C.8. (Hamburger «Arbeitstagung Stalinistischer Terror, Massenrepressalien, Gulag» 21-22. Februar 1998). Петров не указывает источника этой цитаты.

36. 3 августа 1937 г. политбюро было дополнительно принято решение об образовании в Западно-Сибирском крае тройки Ойротской автономной области, см.: Решение №П 51/684 //РГАНИ. Ф.89. Оп.73. Д.67. Л.1.

Приказ смерти

37. У нас в наличии такие цифры лишь для 39 административных единиц, причём, данные по Таджикистану не распределены по первой и второй категориям, и отсутствуют цифры для Западно-Сибирского края по второй категории. Казахстан со своими восемью областями рассматривается как одно целое.

38. То обстоятельство, что в литературе часто встречаются иные цифры, объясняется в первую очередь тем, что большинство историков основывается на опубликованной в 1992 г. в газете «Труд» версии текста, где не указываются цифры репрессий для Киевской и Винницкой областей на Украине.

39. Поскольку позднее сроком окончания операции было установлено 10 декабря 1937 г. и в течение двух дней проходили выборы в Верховный Совет СССР, всей операции придавалась важная функция в защите этих выборов. На февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года действительно высказывались опасения, в том числе и самим Сталиным, что «враги» могут захватить некоторые избирательные округа (Вопр. истории. 1993. №7. С.5). Этот мотив, однако, мог иметь лишь второстепенное значение.

40. Насколько нам сейчас известно, лишь учреждения НКВД в Казани и Ярославле придерживались этого определения.

41. Брюханов Б.Б., Шошков E.H. Оправданию не подлежит: Ежов и ежовщина, 1936-1938 гг. —СПб., 1998. С.76. Аресты должны были производиться лишь с согласия государственного прокурора, так распорядились Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет ВКП(б) 17 июня 1935 года. См. также: Статья 127 Конституции СССР 1936 года: «Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора».

42. Цит. по: Миронов Н. Р. Восстановление и развитие ленинских принципов социалистической законности (1953-1963 гг.) //Вопр. истории КПСС. 1964. №2. С. 19.

43. ГАРФ. Ф.8131. Оп.28. Д.ЗЗ (Цирк, за 1938 г.). Л.2.

44. Мемориал-Аспект. 1993. Спец. вып. СЛ. Упоминаемая директива 1937 г. ещё не найдена.

45. Боль людская. T.5. С. 176-177, 224-225; Уйманов. Репрессии. Как это было; Станковская Г. Как делали «врагов народа». С.95-105.

46. Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Март 1953 — февраль 1956. Сост. АртизовА., СигачевЮ., Шевчук И. М, 2000. С.337, 339. О всесоюзном применении этого метода см.: Из истории земли Томской. Год 1937...: Сб. док. и материалов /Сост. Бондаренко A.A., Марков В.И., Тренин В.П. и др. — Томск, 1998. С.312, 315, 322; Репрессии 30-х годов в Дагестане: Документы и материалы /Сост. Османов А. И. — Махачкала, 1997. С.423; Книга памяти жертв политических репрессий: [Ульяновская область]. — Ульяновск, 1996. С.902,935,937, 1004.

47. Hlevnjuk. Les mecanismes de la «Grande Terreur». C.202-205.

48. См.: Попов В.П. Государственный террор в советской России, 1923-1953 гг.: (Источники и их интерпретация) //Отеч. архивы. 1992. №2. С.28. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т.2. С.809-810.

49. Расстрельные списки /Сост. Тихонова В. А. Вып.2: Ваганьковское кладбище, 1926-1936. —М., 1995. С.281.

50. См.: Сталинское политбюро в 30-е годы: Сб. док. /Сост. Хлевнюк О.В, Квашон-кинА.В. и др. — М., 1995. С.63-65.

51. По названию действующей из Парижа военной эмигрантской организации Рус-кий Обще-Воинский Союз (POBC), см.: Robinson P. The White Russian Army in Exile 1920-1941. — Oxford, 2002; а тж.: Русские без отечества. Очерки антибольшевистской эмиграции 20-^0-х годов. — М., 2000.

52. Жертвы политических репрессий в Алтайском крае /Ред. колл. Вислогру-зовЮ.А., РазгонН.И., Безруков Г. Н. и. др. — Барнаул, 2000. Т.З. 4.1. С.566. Решение

Раздел I

политбюро ЦК ВКП(б) №П 51/66 «О вскрытой в Западной Сибири к[онтр] революционной] повстанческой организации среди высланных кулаков», 28 июня 1937 г. //Наука и жизнь. 1997. №9. С.70. В ст.: Вылцан М., Данилов В. Применение ВМН «нами гарантируется» //Наука и жизнь. 1997. №9. С.68-72. См тоже: Жуков Ю. К Репрессии и Конституция СССР 1936 г. //Вопр. ист. 2002. №1. С.3-26, особенно с. 23.

53. Chlewnjuk. Das Politbüro. С.272.

54. См.: Книга памяти жертв политических репрессий Кемеровской области /Сост. Л.К Гвоздкова. — Кемерово, 1996. Т.2. С.31, 47, 144, 146, 151, 154, 159, 161, 165, 173, 178, 266, 298, 356, 410-412, 417, 425,450,481,485,486, 492,494).

55. Это название происходит из источников НКВД, см.: Из истории земли Томской. Год 1937. С.311

56. Когда операция завершилась — точно не известно, см.: Уйманов. Репрессии. Как это было. С.99. Согласно сводке Секретариата УНКВД Западно-Сибирского края 4 октября 1937 г. были приговорены 8.047 членов ровсовского заговора: 6.437 к высшей мере наказания и 1.610 к заключению в лагерях на срок от 5 до 10 лет. Более половины из них (54%) составляли бывшие кулаки/спецпереселенцы, 8% — офицеры, 6% — священнослужители, 5% — каратели, жандармы и белобандиты, см.: Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. Т.З. Ч. 1. С.570. В декабре 1937 г. на территории бывшего Западно-Сибирского края были арестованы и приговорены 15.560 членов ровсовского заговора, см. меморандум руководителя УНКВД Новосибирской области Ежову от 10 декабря 1937 г. (См. Источник. 1994. №1. С. 103-105).

57. См., например: Сувениров О. Ф. Трагедия РККА, 1937-1938. — М., 1998. С.231; IlicM. The Great Terror in Leningrad: A Quantitative Analysis //Europe-Asia Studies. 2000. Vol.52, №8. C.1533; Stettner R. «Archipel GULAG». Stalins Zwangslager — Terrorinstrument und Wirtschaftsgigant: Entstehung, Organisation und Funktion des sowjetischen Lagersystems, 1928-1956. — Paderborn, 1996. С. 110-111.

58. См.: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. — СПб., 1995-1999. Т.1-4. Во 2-А томах воспроизведены многочисленные документы, имеющие в заглавии слова «особая тройка». В 4-м томе (С. 576) имеется не вполне ясное указание издателей, что увиденные ими впервые протоколы тройки второй половины августа 1937 года об осуждении «уголовников и социально опасных элементов» подписаны как «заседания тройки (в отличие от Особой тройки) УНКВД Ленинградской] 0[бласти]». (Там же. С.576).

59. Архив ФСБ по Ярославской области (без архивной сигнатуры).

60. «Особая» и «спецтройка» встречаются в опубликованных Вылцаном и Даниловым документах (Наука и жизнь. 1997. №9. С.69-70) и в книге М. Шрейдера «НКВД изнутри: Записки чекиста» (М., 1995. С.70, 74, 76, 86, 103). В постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» №П4387 от 17 ноября 1938 г. (Ист. арх. 1992. №1. С. 125-126) упоминается «судебная тройка».

61. В большинстве книг памяти тройки кулацкой операции и Особые тройки не различаются.

62. В эту созданную 27 мая 1935 года в республиках, краях и областях инстанцию по рассмотрению дел «об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах» входили соответствующие начальники НКВД, милиции и отдела УНКВД, к компетенции которого относилось рассматриваемое дело, а также государственный прокурор. Милицейская тройка занималась не политическими делами, она приговаривала профессиональных нищих, мелких уголовников-рецидивистов, а также бездомных и безработных на срок до пяти лет ИТЛ, см.: Rittersporn G. Т. Extra-Judicial Repression and the Courts: Their Relationship in the 1930s //Reforming Justice in Russia, 1864— 1996: Power, Culture, and the Limits of Legal Order /Ed. by Solomon P. H. — N.Y., 1997. C.207-227.

Приказ смерти

63. Лошицький О. «Лаборатор1я-2». Полтава: Документальш матер1али про масови penpecii в Полтавско'1 области у 1937-1938 pp. //3 apxißiß ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 2000. №2^1. С.129-178, здесь 148.

64. О смещении руководства партии и НКВД Саратова во второй половине июля 1937 года см. письмо A.A. Андреева и Г.М. Маленкова, исполнителей чистки, И.В. Сталину, датированное 19 июля (Советское руководство. Переписка, 1928-1941. — М., 1999. С.364-365).

65. См. постановления политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах» №П51/187 от 9 июля 1937 г., №П51/351 от 23 июля 1937 г., №П51/409 от 28 июля 1937 г. (РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.95-99, 108-119). Окончательный список членов троек, включённых в приказ №00447, см.: Геворкян Н. Встречные планы по уничтожению собственного народа//Моск. новости. 1992. 21 июня (№25). С. 18-19.

66. Заключение историка Старкова: «В среднем, партийные и государственные лидеры в провинции сменялись по пять-шесть раз в период 1937-1938 гг.», - вероятно, несколько преувеличено. См.: StarkovB.A. Narkom Ezhov //Stalinist Terror. New Perspectives /Ed. by Getty J.A., ManningR. Т. — Cambridge, Mass., 1993. C.34.

67. См.: Петров КВ., СкоркинК.В. Кто руководил НКВД, 1934-1941: Справочник. — М., 1999. С.492-500. Чистка руководящих кадров НКВД после краткого увеличения количества арестов в июле-августе 1937 г. (9 и 17 арестов) производилась более или менее регулярно в период с сентября 1938 г. по январь 1939 г. (12, 17, 20, 24, 22 арестов). См. PetrovN. Les transformations du personnel des organes de securite sovietiques, 1922-1953 //Cahiers du Monde russe. 2001. Vol.42, №2-3-4: La police politique en Union sovietique. 1918-1953. C.375-396, особенно C.386-387.

68. См.: Solomon P.H. Soviet Criminal Justice under Stalin. — Cambridge, 1996. C.244-247. 1937-1938 гг.: «...90% региональных прокуроров было снято в процессе чистки». В некоторых областях место главного прокурора весной 1938 г. вообще не было занято (Там же. С.245).

69. См. Решения политбюро в РГАНИ Ф.89. Оп.73. Д.48-55,57,58, 61-64, 70-73 и др.

70. На небольшом количестве территорий в тройку входил не государственный прокурор, а председатель областного исполнительного комитета, например, в Омске (см.: Самосудов В.М. Большой террор в Омском Прииртышье, 1937-1938. — Омск, 1998. С.47), а также в Татарстане, где государственный прокурор республики Е.М. Лейбович принимал участие в заседаниях лишь в качестве «приглашённого», см.: Степанов. Расстрел по лимиту. С.56.

71. При рассмотрении «тройками» дел против уголовных преступников в качестве докладчика присутствовал сотрудник милиции, как правило, отдела уголовного розыска УРКМ. В случае, если уголовный преступник являлся уже осуждённым заключённым, докладчиком был сотрудник отдела мест заключения (ОМЗ) НКВД, которому подчинялись тюрьмы и исправительно-трудовые колонии. Милиция играла важную роль в кулацкой операции. Как и тайная полиция, она имела право ареста без санкции прокурора и проводила расследование дел общеуголовного характера. Прокурор Новосибирской области Барков в январе 1938 г. утверждал в письме, адресованном в Обком ВКП(б): «Нужно сказать, что органы НКВД, в том числе и органы милиции, за этот период [август 1937 — январь 1938 гг., в рамках кулацкой операции] проделали громаднейшую работу по изоляции уголовных преступников». ГАНО. Ф.20. Оп.1. Д.239. Л.1. Авторы благодарят профессора С.А. Папкову из Новосибирск за документ.

72. См. статистические данные: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. —СПб., 1998. Т.З. С.589; Там же. — СПб., 1999. Т.4. С.689.

73. См.: Гольдберг Р. Слово и дело по-советски. С.85-87.

5 Зак. 3876

Раздел I

74. Степанов. Расстрел по лимиту. С.ЗО.

75. Писатель Михаил Пришвин 13 октября 1938 года, полный мрачных предчувствий, записал в своём дневнике: «Жестокость ("без права переписки") власти безмерная, невозможная — это тёмное пятно в нашем Союзе: для народа — всё, для личности — смерть...». (Октябрь. 1997. №1. С.133).

76. В 1955 г. им были сообщены фиктивные даты и надуманные «естественные» причины смерти; о месте смерти не сообщалось, см.: [Ложные свидетельства о смерти]: [Фот.] //Ленинградский мартиролог, 1937-1938. —СПб., 1996. Т.2. Ил.52-54. По вопросу о сокрытии данных о смерти до 1989 года см. распоряжение председателя КГБ СССР В.Е. Семичастного от 26 декабря 1962 г. и комментарии к нему А. Б. Рогинского: Мемориал-Аспект. 1993. Спец. вып. С.2.

77. См.: Бутовский полигон, 1937-1938 гг. — М., 1997. [Вып.]. 1. С.6, 17-30; Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т.1. С.48-51.

78. «Поток» новых заключённых в уже существовавшие лагеря — количество зэков в двух самых больших из них, Бамлаге и Дальлаге, выросло приблизительно на 50 тыс. и 100 тыс. человек — в 1937-1938 гг. был столь мощным, что в середине 1938 г. некоторые лагеря-гиганты распались на более мелкие единицы (Бамлаг, Ухтпечлаг), из Дальлага выделились новые лагеря Сиблаг и Севвостлаг, см.: Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник /Отв. ред. Смирнов M.B. — М., 1998. С.41-43.

79. См.: Chlewnjuk Das Politbüro. С.265-268; Хлевнюк О. Принудительный труд в экономике СССР, 1929-1941 //Свобод, мысль. 1992. №13. С.74-84; Stettner. «Archipel GULAG».

80. Вопр. истории. 1993. №8. С.22-23.

81. «Недостаток постоянных кадров рабочих в промышленности» — проходит красной нитью через все заявления Народного комиссариата лесной промышленности (Наркомлес). См.: Rees Е.A. The People's Commissariat of the Timber Industry //Decision-making in the Stalinist Command Economy, 1932-1937 /Ed. by Rees E.A. — Ipswich, 1997. C. 124-149. Большей частью занятых на лесоповале и лесосплаве рабочих сил были сезонные рабочие, возвращавшиеся весной в колхозы, см. также: Вопр. истории. 1993. №8. С.23. Чтобы устранить эту помеху, политическое руководство уже в августе 1936 года приняло решение «увеличить использование труда заключённых в лесной промышленности» (Rees Е. A. People's Commisariat of the Timber Industry. C.139). К сожалению, Рис неубедительно подтверждает это предположение: тот факт, что Л. И. Коган, один из высших функционеров НКВД, обладавший большими знаниями об исполняемых трудом заключённых крупных проектах Главного управления лагерей (ГУЛАГа), в августе 1936 года стал заместителем народного комиссара Наркомлеса, взятый отдельно, недостаточно доказателен.

82. См.: Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). — М., 1996. С.227-228, 251-252, 257. По Ивницкому, число занятых в лесной промышленности ссыльных кулаков (трудпоселенцев) в 1935 г. достигало 179 тыс. чел. (С.260).

83. Возглавить стахановское движение и двинуть его вперед: Передовая //Большевик. 1937. №16. С.6.

84. Постановление СНК Союза ССР №1244-286 1 авг. 1937 г.: Факс. НАльбацЕ. Мина замедленного действия: (Полит, портрет КГБ). — М., 1992. Приложения к гл. 3.

85. О тяжелых условиях жизни (высокая смертность в 1938 г.) в Тайшетском ИТЛ см.: Шадыро КС. Фемида «особого совещания»//Неман. 1989. №6. С. 140-142.

86. Поморский мемориал: Кн. памяти жертв полит, репрессий /Редкол.: Шпер-линг Ю.М. (отв. ред.) и др. — Архангельск, 1999. Т.1. С. 16.

87. Бугай К Ф. 20--40-е годы: Депортация населения с территории европейской России //Отечественная история. 1992. №4. С.37-49, особенно С.42-43.

88. До этого Рыжов был руководителем административно-хозяйственного управления НКВД СССР, а с 16 августа 1937 г. стал одним из заместителей Ежова.

Приказ смерти

89. Chlewnjuk. Das Politbüro. C.267.

90. Подсчитано на основании данных по отдельным лагерям в справочнике «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960». В своей книге «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства» (М., 1997. С.97) Г.М. Иванова определяет число заключённых в новых лагерях лесоповала на 1938 год в более чем 600 тыс. человек, что, конечно, представляет намного завышенную цифру; возможно, автор включила сюда всех занятых в лесной промышленности принудительных работников (заключённых ИТЛ, ИТК и трудпоселений), см. также: Rees ЕЛ. The People's Commissariat of the Timber Industry. C. 145-146. 1 октября 1938 г. в новых, открытых в 1937-1938 гг. лагерях (13 лесозаготовительных и 9 остальных) было зарегистрировано 309.350 заключённых, см.: Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960. С.41. 15 февраля 1939 г. в 13 новых лесозаготовительных лагерях находилось 276.485 заключённых, см.: ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960. С.422. По В. В. Цаплину, к началу 1939 г. в 17 лесозаготовительных лагерей ГУЛАГа (1931 г. — 2-х, 1937 г. — 7-ми, 1938 г. — 6-ти, 1939 г. — 2-х) насчитывалось в целом 361.448 заключённых, см.: ЦаплинВ.В. Архивные материалы о числе заключённых в конце 30-х годов //Вопр. истории. 1991. №4-5. С. 158. Ряд разногласий в западной литературе по ГУЛАГу (дислокация лесозаготовительных лагерей, число заключённых в них и т. д., см.: Stettner. С.310—313), можно урегулировать посредством справочника по ИТЛ.

91. Брюханов Б.Б., Шошков. Оправданию не подлежит. С. 139.

92. Американский историк Дж. Арч Гетти указал на то, что приказ №00447 предписывал скорее лимиты (максимальные цифры), чем квоты (минимальные цифры). Как вполне могло случиться, и, по всей видимости, случилось, получатели приказа интерпретировали эти цифры как минимальные. См. к этому вопросу письмо (декабрь 1938 г.) старшего лейтенанта госбезопасности П. А. Егорова Сталину в: Боль людская: Кн. памяти томичей, репрессированных в 30-40-е и начале 50-х /Сост. Уйманов В.Н. — Томск, 1992. Т.З. С.64-66.

93. Шрейдер. НКВД изнутри. С.85.

94. Операция 00447 проводилась как своего рода социалистическое соревнование между республиками, краями, областями, оперативными секторами и районами. «Установление лимитов и оговорка о возможности их увеличения вызвали среди карьеристки настроенных начальников УНКВД своего рода соревнование за перевыполнение установленных им лимитов. Это соревнование поощрялось Ежовым». По сообщению следственной комиссии от 9 февраля 1956 г., см.: Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. С.317-348, здесь с. 319. См. тж. С.337-338; кроме того: Боль людская:. Т.З. С.65; Известия ЦК КПСС. 1989. №5. С.74-75; ГришаевВ.Ф. Реабилитированы посмертно: (К истории сталинских репрессий на Алтае). — Барнаул, 1995; Тугужекова В.Н., Карлов СВ. Репрессии в Хакассии. — Абакан, 1998. С.40

95. Даже близкие к архивам авторы ориентируются на опубликованный в газетах столицы материал.

96. Lahusen Т. Loin de Moscou: Nouveaux ecrits sur rExtreme-Orient russe de Гёге stalinienne //Revue des Etudes slaves. 1999. Vol. 71, № 1. C.7-10.

97. Данные относятся к территории Томской области, образованной лишь в 1944 г. Между тем статистические данные, помесячно отражающие ход репрессий террора с января 1937 г. по декабрь 1938 г., существуют для многих территорий, например, для Прикамья: Стпанковская Г. Как делали «врагов народа». С. 107 (в период от января до 31 июля зарегистрировано 90 расстрелов, в августе — 420, в сентябре — 1.710, в октябре — 475); для Нижнего Тагила: Кириллов В. М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала, 1920-е — начало 50-х гг. Н.-Тагил, 1996. Т.2. С.210; для Ленинграда: Шс. The Great Terror in Leningrad. С. 1525-1526; для Донецкой области см.: Лихолобова З.С Самая

Раздел I

большая чистка в Донбассе (середина 1937 — начало 1938 годов). С.5; для Свердловской области см.: Носов A.B. Мемориал скорби: К захоронению жертв политических репрессий в р-не 12-го километра Московского тракта вблизи г. Екатеринбурга. — Екатеринбург, 1997. С. 10.

98. На это же указывает рапорт начальника Псковского окружного отдела НКВД в мае 1938 года. В нём отмечается, что в первую половину 1937 года было арестовано по политическим причинам 45 человек, во вторую — 3.655. См.: Не предать забвению: Кн. Памяти жертв полит, репрессий. — Псков, 1996. Т.1. С.ЗЗ. В мемуарной литературе, прежде всего, см.: Weissberg-Cybulski. Hexensabbat.

99. См. По этому вопросу: Viola. The Role of the OGPU in Dekulakization. CIO, 16-18. Тж.: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. Т.2. С. 16-17.

100. Для первых двух см.: Списки по регионам: Северная Осетия (Жертвы политического террора в СССР: [Объединенная база данных из 26 регионов более 130 тыс. человек. Книга памяти. Справочник по ГУЛАГу. Библиография по истории политических репрессий] /О-во «Мемориал». —М., 2001. компакт-диск. Для Дагестана: Репрессии 30-х годов в Дагестане: Документы и материалы /Сост. Османов А.И. — Махачкала, 1997. С. 19.

101. Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. C.86-87.

102. Книга памяти жертв политических репрессий в Оренбургской области /Авт.-сост. Ермаков Г.В. — Оренбург-Калуга, 1998. С.130, 142, 214, 364.

103. Поморский мемориал: Кн. памяти жертв полит, репрессий /Редкол.: Шпер-лингЮ.М. (отв. ред.) и др. — Архангельск, 1999. Т.1. С.172-173.

104. Jansen М, Petrov N. Stalin's loyal Executioner. C.86-87.

105. См. факсимильную репродукцию распоряжения начальника УНКВД Куйбышевской области И. П. Попашенко руководителям городского отдела НКВД Ульяновска от 4 августа 1937г.: Книга памяти жертв политических репрессий. [Ульяновская область]. С.797-798. 1 августа Попашенко кратко изложил капитану УГБ важные для его работы пункты приказа №00447 и сообщил ему утверждённое количество подлежащих репрессии по городу Ульяновску: по 1-й категории — 100 чел., по 2-й категории — 199 чел. (Там же. С.799). Попашенко говорит о том, что первая фаза операции (арест и осуждение первой категории) должна завершиться до 20 августа! Далее: «Существование тройки при УНКВД и направление дел на её рассмотрение должно быть сохранено в полном секрете, как от репрессируемых, так и от работников не оперативных органов УНКВД». (Там же. С.800).

106. Состоялись первые заседания 5 августа в Ярославле (см.: Архив ФСБ по Ярославской области), Омске; Кирове; Мордовской АССР; в Карелии и Западно-Сибирском крае первое заседание состоялось 7-го августа, в Ленинграде — 9-го, в Татарстане — лишь 23-го августа. Заседание тройки Московской области, на котором рассматривались дела арестованных по 58 статье, по документам состоялось 14 августа (см.: Бутовский полигон, 1937-1938 гг. Т.2. С.143/Т.5. С.167). Но так как уже 8, 9 и И августа в Бутове осуществлялись казни уголовников, осуждённых тройкой (общим числом 210 человек, см.: Бутовский полигон, 1937-1938 гг. Т.6. С.200-274), первое заседание тройки, по всей видимости, состоялось до 8-го числа, вероятно, 7-го августа. См. по этому вопросу формулировку во введение к «Бутовскому полигону», Т.5: «Новая [...] книга содержит сведения [...] на 2.700 человек, осуждённых внесудебными органами и расстрелянных [...] в период с 7 августа 1937 г. по 19 октября 1938 г.» (С.З).

107. ЧухинИ.И. Карелия-37: Идеология и практика террора. — Петрозаводск, 1999. С.76; Степанов. Расстрел по лимиту. С.64; см. также данные по Ленинграду в таблице.

108. По Ярославлю см.: [Ершов A.M. Доклад наркому Н.И.Ежову о выполнении приказов №00485, №00447, №00429, №00593, №00486, №941-386 1937 г.: Копия] //Архив ФСБ по Ярославской области. Ф.2. Оп.4. Д.З. Л. 1-18.

Приказ смерти

109. Шрейдер. НКВД изнутри. С.69.

ПО. Если заглянуть в 1-й том Ленинградской книги памяти, становится ясно, что здесь также на первых заседаниях в августе 1937 г. было осуждено большое количество заключённых, сидевших месяцами, некоторые с ноября 1936 г., как, например, Семен Степанович Тишков, священник Троицкого собора, находившийся в заключении с 23 ноября 1936 г. и 11 августа 1937 г. посланный тройкой на смерть, см.: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. T.I. С.576. По закону срок предварительного заключения составлял 2,5 месяца.

111. Для Карелии перечень заседаний тройки с приговорами, а также списки расстрелов с датами, местом и именами исполнителей см.: Чухин. Карелия-37. С.146-147, 153-156.

112. См.: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т. 1-4. Здесь указаны даты ареста, приговора и казни расстрелянных по Ленинградской области в период с августа по декабрь 1937 г. См. также: Ilic. The Great Terror in Leningrad. C.1527: «Почти 88% всех жертв были казнены в течение недели после вынесения приговора».

113. См.: Бутовский полигон, 1937-1938 гг. — М., 1998. Т. 2. С.169, 173, 174, 175, 182, 192, 199, 229 и т. д. (Знаменский, Каган, Калинины М. и С, Каргин, Ковригин, Кри-санов, Лебедев, Петухин и т. д.). По Ленинграду см.: Ленинградский мартиролог, 1937— 1938. — СПб., 1999. Т.4. С.27, 52, 69, 76,444 и т. д.

114. Бутовский полигон, 1937-1938. Вып.2. С.298.

115. Реабилитация: Как это было. С.320.

116. См.: «Решения Особых Троек приводить в исполнение немедленно» //Источник. 1999. №5. С.85; ОхотинН., РогинскийА. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 гг. //Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. — М, 1999. С.38.

117. Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П 51/872 //РГАНИ. Ф.68. Оп.73. Д.76. Л.1.

118. Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т.2. Ил.81-124; Т.З. С.590-591.

119. Степанов. Расстрел по лимиту //Воля. 1997. №6-7. С. 106.

120. Чухин. Карелия-37. С. 146.

121. Кропачев С. Хроника коммунистического террора: Трагические фрагменты новейшей истории Отечества. События. Масштабы. Комментарии. — Краснодар, 1995. Т.1: 1917-1940. С.47.

122. Самосудов. Большой террор. С. 161, 241.

123. Лошицький О. «Лаборатор1я»: Hoei документа i свщчення про масови penpecii 1937-38 poKiß на Вшшччиш //3 apxißiß ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1998. №1-2. С.213.

124. Не укладывается в этот пример то, о чём сообщает Алексей Семёнович Чуянов в своих воспоминаниях: будучи назначен весной 1938 г. партийным секретарем Сталинградской области, он отказался слепо подписывать предлагаемые ему начальником УНКВД Н.Д. Шаровым и государственным прокурором области приговоры. Его тщательную проверку дел начальник следственного отдела УНКВД прокомментировал следующими словами: «Это не предусмотрено. Если действовать таким образом, нам понадобится 40 дней и ночей». Несмотря на давление из Москвы (звонки Маленкова), он после просмотра документов выступал за освобождение арестованных. См.: Чуянов A.C. На стремнине века: Записки секретаря обкома. — М., 1977. С.45-48. Возможно, также и в автономной республике Марий Эл произошёл конфликт между партийным руководством и управлением НКВД, связанный с усилением репрессий, закончившийся осуждением первого секретаря Ч.И. Врублевского, см.: Трагедия народа. Кн. памяти жертв полит, репрессий Республики Марий Эл. — Йошкар-Ола, 1996. Т. 1. С.31.

125. Голъдберг. Слово и дело по-советски. С.86.

Раздел I

126. См., например: ЗаковскийЛ. Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца! — М, 1937. (Тираж 500.000 экз.); Он же. О некоторых методах и приёмах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры. — [М], 1937. (Тираж 800.000 экз.) Автор был начальником УНКВД Ленинградской области.

127. Цит. по: Уйманов. Репрессии. Как это было. С.96.

128. К вопросу о предполагаемой деятельности и разоблачении РОВС на Урале и в Западной Сибири см. доклады председателей троек, руководителей НКВД, Свердловской области (Д.М. Дмитриев) от 25 октября 1937 г. и Новосибирской области (Г.Ф. Горбач) от 10 декабря 1937 г. Ежову (Источник. 1994. №1. С.94-105). Среди изобретённых сочинителями заговоров в НКВД в тридцатые годы подпольных организаций Русский Обще-Воинский Союз по количеству членов был, пожалуй, самым мощным тайным объединением. Органы безопасности раскрыли филиалы РОВС почти во всех краях и областях РСФСР, Украины и Белоруссии, см., напр., упомянутые доклады начальников УНКВД Свердловской и Новосибирской областей, а тж.: Степанов. Расстрел по лимиту. С.81-84; Гришаев. Реабилитированы посмертно. С.27, 34-35; Лошицъкий. «Лаборатор1Я-2». С. 135-137, 141. В членстве в РОВС обвинялись: бывшие офицеры царской и белой армий, чины полиции и жандармерии, бывшие чиновники царской администрации, помещики и фабриканты, дворяне и священники, в общем, все лица, входящие в круг бывших людей. Проведённое в 1959 г. следствие показало, что в Западной Сибири контрреволюционной организации под названием РОВС не существовало (Гришаев. С.36).

129. Попков. Сталинский террор в Сибири. С.219-220.

130. Лошицъкий. «Лаборатор1я-2». С. 157/149.

131. Архивы Кремля и Старой площади. Документы по «делу КПСС»: Аннотир. справочник документов, представленных в Конституционный суд Рос. Федерации по «делу КПСС». — Новосибирск, 1995. С.20; см. тж.: SandagSh., Kendall H.H. Poisoned Arrows. The Stalin-Choibalsan Mongolian Massacres, 1921-1941. — Boulder CO, 2000. По мнению авторов, Монгольская тройка, «беспощадное орудие террора против народа», приговорила к смерти 20.000 человек (С.84-85).

132. Getty, Наумов. С.481 и Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. С. 101.

133. См.: Самосудов. Большой террор. С.42-43, 52-53, 101-107.

134. Петрушин A.A. «Мы не знаем пощады...»: Извест., малоизвест. и неизвест. события из истории Тюмен. края по материалам ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. — Тюмень, 1999. С.137.

135. Известия. 1996. 3 апр. С.5

136. Маннинг Р. Массовая операция против «кулаков и преступных элементов»: Апогей Великой Чистки на Смоленщине //Сталинизм в российской провинции: Смол. арх. документы в прочтении заруб, и рос. историков. — Смоленск, 1999. С.241.

137. Труд. 1997. 2 авг. С.5.

138. Гетти сообщает со ссылкой на недоступные до сих пор документы, что НКВД в августе 1937 г. отклонил ходатайство из Ярославля о повышении лимитов, Getty. «Ех-cesses are not permitted». С. 133.

139. Политбюро 9 июля 1937 г. разрешило Красноярскому краю и Татарской АССР представить свои цифры репрессий лишь в августе, см.: Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П51/187 //РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.21. Л.95. Мы предполагаем, что написанная Сталиным записка без даты явилась ответом на представленный дополнительно план репрессий из Красноярска.

140. Hlevnjuk. Les mecanismes de la «Grande Terreun>. С. 197-208.

141. Getty. «Excesses are not permitted». С. 131.

142. Это, естественно, вызывает вопрос, в какой степени УНКВД/НКВД были при-частны к принятию этого решения или даже, возможно, инициировали его. Как правило,

Приказ смерти

местный руководитель «органов» являлся членом обкома или крайкома. В Марийской АССР решение о повышении лимита в сентябре 1937 г. было принято на бюро обкома ВКП(б) «по заявлению тов. Карачарова» (наркома внутр. дел), см.: СануковК.Н. Из истории Марий Эл: Трагедия 30-х годов. — Йошкар-Ола, 2000. С. 135

143. Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. C.90, 205.

144. См. к этому вопросу более 30 примеров в примечаниях к таблице. См. тж.: Политбюро ЦК РКП(б)-ВКЩб). Повестки дня заседаний. Т.П. 1930-1939. Каталог. Ред. колл.: Адибеков Г.М., Андерсон K.M., Роговая Л.А. — М., 2001. С.875-1005.

145. Цит. по: Охотин, Рогинский. Из истории «немецкой операции» НКВД. С.43.

146. Гольдберг. Слово и дело по-советски. С.87.

147. Уже упомянутый арестованный сотрудник НКВД Егоров в своём письме Сталину пишет, что заместитель руководителя НКВД Новосибирска И. А. Мальцев 10 декабря 1937 г. приехал в Томск и сообщил: «Партия и правительство продлило срок работы троек до 1 января 1938 года». От Томского НКВД Мальцев потребовал после 13 декабря — то есть после выборов в Верховный Совет — в течение трёх дней произвести массовые аресты и провести ускоренное следствие. В целом, двойке и тройке Новосибирска должны были быть представлены до 1 января 1938 г. 2 тыс. дел, см.: Уйманов. Репрессии. Как это было. С.98.

148. РГАНИ. Ф. Оп. (Комиссия Шверника). Д.З. Л.81.

149. На основании книг памяти Ленинграда, Москвы и Кемерова, указывающих в кратких биографиях даты ареста, осуждения и казни (кроме Кемерова), мы оцениваем срок между арестом и осуждением приблизительно в четыре-шесть недель, между приговором и казнью — в одну неделю, но часто и в два-три дня.

150. Степанов. Расстрел по лимиту. С.93.

151. Такала И. Национальные операции ОГПУ-НКВД в Карелии //В семье единой: Нац. политика партии большевиков и её осуществление на Северо-Западе России в 1920-1950-е годы. — Петрозаводск, 1998. С. 189; Чухин. Карелия-37. С. 146. Исследование Чухина содержит в приложении таблицу, где воспроизведены актуальные данные по тройке КАССР (даты заседаний, члены, приговоры по обеим категориям).

152. Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД, 1937-1938 гт. //Репрессии против поляков и польских граждан. — М., 1997. С.30.

153. Chlewnjuk. Das Politbüro. С.277.

154. Исключением стала Архангельская область, где волна террора в январе достигла своей высшей точки. Тройка собиралась не менее 18 раз, см.: Поморский мемориал: Кн. памяти жертв полит, репрессий. Т.1.

155. Так считали, опираясь на резолюцию Пленума, в «старой» советологии. Она, действительно, постулирует окончание «массовых, огульных» репрессий, но однозначно ограничивает требование членами партии, одновременно требуя усиления борьбы против «врагов партии, пробравшихся в партийный аппарат», см.: Хрестоматия по истории КПСС. — М., 1989. Т.2. С.255-263. На Пленуме не прозвучало критики ни в адрес НКВД, ни в адрес проводимых им массовых операций.

156. См.: Бутовский полигон, 1937-1938. Т.1-2.

157. Такала. Национальные операции ОГПУ-НКВД в Карелии. С. 190-191.

158. Чухин. Карелия-37. С. 18.

159. РГАНИ. Ф. Оп. (Комиссия Шверника), Д.4. Л.13-14.

160. Опубликовано: Известия. 3 апр. 1996. С.5.

161. В тот же день политбюро приняло решение продолжить до 15 апреля операцию против «национальных контингентов» — были названы 12 «национальных диаспор» (поляки, латыши, немцы, эстонцы, финны, греки, иранцы, китайцы, румыны, болгары,

Раздел I

македонцы и харбинцы), см.: Геворкян. Встречные планы. С. 19. Здесь также не соблюдались первоначально установленные сроки, крупнейшая акция (против поляков) должна была завершиться 20 ноября 1937 г., однако вместе с остальными операциями по нацкон-тингентам была продолжена до 10 декабря 1937 г., затем до 1 января 1938 г., см.: Петров., Рогинский. «Польская операция» НКВД. С.22-43; Известия. 1996. 3 апр. С.2.

162. Отсутствует Казахская ССР, цифры репрессий в которой в течение первой фазы операции были превышены не менее чем в четыре раза (см. таблицу). В Северо-Ка-захстанской и Южно-Казахстанской областях 5 и 8 февраля 1938 г. ещё состоялись заседания троек, см.: Политические репрессии в Казахстане в 1937-1938 гг.: Сб. док. — Алматы, 1998. С.263-309.

163. Solschenizyn А. Der Archipel GULAG. — Reinbek, 1982. Т.З. C.353.

164. См. также письмо Фриновского о решении политбюро начальнику УНКВД Московской области (Заковскому): «Хотелось бы всех поименно назвать...»: По материалам следственных дел и лагерных отчетов ГУЛАГа. — М., 1993. С.13.

165. См., например: Степанов. Расстрел по лимиту. С.86-117. Докладная записка об итогах массовых операций, проведенных по линии УГБ Татарской АССР; для Ярославля: Архив ФСБ по Ярославской области. Ф.22. Оп.4. Д.З. Л. 1-18; для Калинина: От ЧК до ФСБ. 1918-1998: Документы и материалы по истории органов госбезопасности Тверской области /Сост. Смирнов В. Л, Борисов Л. В, Цветкова М.В. — Тверь, 1998. С. 147-150 (от 20 марта 1938 г.); С.151-154 (от 28 марта 1938 г.).

166. Гришаев. Реабилитированы посмертно. С.39; Ежов H.H. Выступление на февр.-март. Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., вечернее заседание 2 марта //Вопр. истории. 1994. №10. С.14.

167. Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. С. 130-133.

168. Степанов. Расстрел по лимиту. С.86-117.

169. Степанов. Расстрел по лимиту. С.117. В письме, написанном в середине января 1938 г., где Михайлов даёт свободу своим «фантазиям о чистке», он говорит о необходимости 5-8 тыс. новых жертв репрессий. С.80.

170. От ЧК до ФСБ. 1918-1998. Документы и материалы. С.148-149.

171. Там же. С.151.

172. Исторический архив 2002. №6. С.211-215.

173. См.: Быков Ф.П. [Записка Быкова об организации тройки в Чечено-Ингушской АССР, 13 июля 1938 г.] //РГАНИ. Ф.89. Оп.73. Д.147. Л.7.

174. Петров, Рогинский. «Польская операция» НКВД. С.30.

175. Последнее поступило, вероятно, 28 октября 1938 г. из Бурят-Монгольской АССР, см.: Вылцан, Данилов. Применение ВМН. С.70 (см. документ № 19).

176. Постановление политбюро ЦК ВКП(б) №П 68/168, 29 авг. 1938 г. //РГАНИ. Ф.86. Оп.73. Д. 151. Л.1. См. также повышение цифр репрессий в Иркутской области в конце августа 1938 г. (см. табл.). По всей видимости, в Москве тройка ещё «регулярно» собиралась до начала июля (10-12 раз в месяц, в апреле — только два раза). Установлено на основании: Бутовский полигон, 1937-1938 гт. Вып. 1-6.

177. См. Постановление политбюро от 15 ноября 1938 г.: Геворкян. Встречные планы. С. 19.

178. Chlewnjuk Das Politbüro. С.278. Часто политбюро давало общую квоту по двум категориям, которую сегодня нельзя дифференцировать.

179. Охотин, Рогинский. Из истории «немецкой операции» НКВД. С.74.

180. Установлено на основании данных: Бутовский полигон, 1937-1938 гг. Вып. 1-2. Для Карелии см.: Чухин. Карелия-37. С. 147.

181. См.: Самосудов. Большой террор. С.241. На основании приведенных выше критериев мы предполагаем, что заседание 13 сентября 1938 г. было последним в рамках

Приказ смерти

приказа №00447. Кратко изложенные автором протоколы заседаний в период с 28 сентября по 23 октября относятся к учрежденной политбюро 15 сентября 1938 г. Особой тройке.

182. Доказано на основе: Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему /Сост. Боханов ИИ и др. — Иркутск, 1998. Т.1: А-Б.

183. Согласно книги памяти «Хотелось бы всех поимённо назвать». Книга-мартиролог. Т.1: [Хабаровский край]: А-К /Сост. ЛавренцовА.П. и др. последнее заседание тройки состоялось 3 ноября 1938 г. (С. 13). Необходимо, однако, ещё проверить, идёт ли речь о тройке кулацкой операции или об Особой тройке.

184. В двадцатых годов эти учреждения назывались политизоляторами, см. воспоминания одного из заключённых: CiligaA. Dix ans au pays du mensonge deconcertant. — Paris, 1977. C.193 и далее. В 1935 г. они были переименованы в тюрьмы особого назначения, а в 1937 г. в тюрьмы ГУГБ НКВД. В них содержались «опаснейшие политические противники тогдашней правящей верхушки СССР», а также лица, совершившие тяжкие преступления, с большими сроками заключения. 1 марта 1939 г. в Советском Союзе существовало 15 таких тюрем с 6.733 заключёнными, см.: Земское В.Н. Заключённые в 1930-е годы: социально-демографические проблемы //Отеч. история. 1997. №4. С.75. Согласно приказу №00112 «О тюрьмах ГУГБ НКВД СССР» (15 марта 1937 г.), главной задачей таких тюрем следовало «считать строжайшую изоляцию заключённых без малейшего ослабления режима, при полном запрещении использования заключённых при каких бы то ни было работах как внутрикамерных, так и внутритюремных». Цит. по: Кудрявцев СВ. Партийные организации и органы НКВД в период массовых политических репрессий 1930 г.: На материалах областей Верх. Поволжья: Дис. ... канд. ист. наук. Ярославль. С.85 На февральском-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. Ежов критиковал тюремный порядок в этих учреждениях как чересчур «либеральный», см.: Вопр. истории. 1994. №10. С. 18-20.

185. Факсимильная репродукция адресованного Л. М. Заковскому, начальнику УНКВД Ленинградской области, распоряжения, см.: Ленинградский мартиролог, 1937-1938. — СПб., 1996. Т.2. Ил.78-79. К операции были привлечены 9 таких политтюрем (см. таблицу).

186. См.: Разумов А., Груздев Ю. Скорбный путь соловецких этапов. [Разд.]: Литература II(С обзором источников и литературы) //Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т.4. 1937 год. С.658-668. Мы не смогли найти публикацию: Остання адреса: До 60-р1ччя соловецько'1 трагедн. Сост. ДрахИ., Прыстайко В., Пшенников О. — Кшв, 1997-1999. Т. 1-3.

187. Ленинградский мартиролог. Т.2. Ил.81-124. (Заседание тройки от 9 октября 1937 г., протокол №81 с 209 смертными приговорами).) Т.З. Ил.87-291 (Заседания тройки от 9, 10, 14 октября 1937 г, протоколы №82-85 с 907 смертными приговорами).

188. Т.4. С.660. В 4-м томе «Ленинградского мартиролога, 1937-1938», имена этих 509 заключённых Соловецкой тюрьмы приведены уже не отдельно, а вместе со всеми остальными расстрелянными в декабре 1937 г. заключёнными.

189. Среди 907 заключённых, приговорённых тройкой в октябре 1937 г. к смертной казни и расстрелянных в ноябре, была большая часть осуждённых в 1936 г. (прежде всего, в декабре) троцкистов, украинских и кавказских «буржуазных националистов», и арестованных за «контрреволюционную буржуазно-националистическую деятельность» последователей М.Х. Султан-Галиева; кроме того, бывшие офицеры царской и Белой армий, уголовники-рецидивисты, осуждённые за организацию вооружённых банд (ст. 59.3), хулиганство (ст. 74), побег из тюрьмы, лагеря или ссылки (ст. 82), воровство (ст. 62) и вымогательство (ст. 174). Многие из этих заключённых были приговорены к смерти тройками периода раскулачивания, затем смертная казнь им была заменена многолетним сроком. Социальный состав, как и высокий процент членов партии совсем нетипичен для

Раздел!

осуждённых в рамках приказа №00447: крестьян (1,8%), больше рабочих (18,2%), преобладали научные работники, учителя, студенты и служащие (70%); необычно высокой была доля членов партии (60%), что также указывает на то, что здесь речь идёт о представителях технической и административной интеллигенции, см. статистические данные: Там же. Т.З. С.590-591. По статистике, опубликованной в 4-м томе «Ленинградского мартиролога», из 1.627 казненных в 1937 г. заключённых Соловков 1.448 были приговорены за политические преступления (параграф 58), из них 780 за «троцкистскую деятельность, и 205 за нац. к/р. деятельность. 179 были приговорены за уголовные преступления (С.664). Среди расстрелянных был также знаменитый русский религиозный философ П. А. Флоренский.

190. Ленинградский мартиролог. Т.З. Ил.87.

191. Меньшевики, троцкисты, социалисты-революционеры, последователи Каменева/Зиновьева, один архиепископ: все ветераны советских тюрем.

192. Архив ФСБ по Ярославской области (без архивной сигнатуры).

193. См. факсимильную репродукцию: Чухин. Карелия-37. С. 123, 160.

194. Например, 800 заключённых для Беломоро-Балтийского ИТЛ (Белбалтлага-ББЛ), там же. 300 заключённых для Норильлага в Красноярском крае, см.: РГАНИ. Ф. Оп. (Комиссия Шверника) Д.З. Л.67-69.

195. Для руководства лагерей приказ №409 Ежова был желанным инструментом стабилизации нарушившейся в 1937 г. дисциплины в лагерях. Руководитель Третьего отдела управления лагеря Ухтинско-Печерского ИТЛ (Коми АССР) 30 августа 1937 г. распорядился отбирать для тройки «организаторов голодовок, отказчиков от работы, лиц, занимающихся контрреволюционной агитацией, разлагающих лагерников, и беглецов», цит. по: Кузьмин С. Лагерники: (ГУЛАГ без ретуши) //Мол. гвардия. 1993. №4. С.201. На основании этого распоряжения были расстреляны 183 троцкиста, которые организовали в Воркуте, относившейся до 1938 г. к Ухтпечлагу, голодовку. (Там же. С.203). См. также: Joffe К А. Rückblende. Mein Leben. Mein Schicksal. Meine Epoche. — Essen, 1997.

196. См. список заседаний тройки: Чухин. Карелия-37. С. 146-147. Заседания, на которых выносились только смертные приговоры, по всей видимости, были «процессами» против заключённых ГУЛАГа.

197. РГАНИ. Ф. Оп. (Комиссия Шверника) Д.4. Л.9. В 1937 г. количество бежавших из ИТЛ составляло 6,4% лагерных заключённых всего Советского Союза; в некоторых лагерях, например, в Белбалтлаге, их число достигало 10,5%, см.: Baron N. Production and Terror: The Operation of the Karelian GULAG, 1933-1939 //Cahiers du Monde russe. 2002. Vol.43, №1.C.139-179, здесь 161.

198. См.: Кузьмин. Лагерники. С.211; см. также: Полещиков В.М. Массовый террор в ГУЛАГе. Покаяние: Коми респ. мартиролог жертв массовых полит, репрессий /Сост. Невский Г.В. Сыктывкар: Коми 1998. T.I. С.530-550. Автор на с. 536 приводит несколько меньшие цифры. См., кроме того: Люди и нелюди //Воля. Журнал узников тоталитарных систем. 2002. №8-9. С.90-95.

199. Чухин. Карелия-1937. С.77-147. Автор считает, что в рамках операции 409 было расстреляно около 3 тыс. заключённых Белбалтлага (С. 125), на основании составленного им списка заседаний тройки и количества приговоров, однако, итоговая цифра получается 2.543 (с 146-147).

200. Установлено на основании опубликованных в «Бутовском полигоне» (Т.2-6) кратких биографий лагерных заключённых.

201. Дополнительно, т. е. свыше уже установленного для края в рамках директивы №409 (до сих пор не известной) лимита.

202. См. За нами придут корабли: Список реабилитированных лиц, смертные приговоры в отношении которых приведены в исполнение на территории Магаданской обл.

Приказ смерти

Сост. Абрамов СВ. — Магадан, 1999; Мета В.К, Диденко В.В. Жертвы Колымы. Документальные очерки, рассказы. — Магадан, 2000; Бирюков A.M. Реализация приказа №00447 на Колыме. К истокам «гаранинщины» //http://www. kolyma.ru/gulag/00447.shtml. С.6; Nordlander D. J. Magadan and the evolution of the Dal'stroi bosses in the 1930s //Cahiers du Monde russe. 2001. Vol.42, №2-3-4. C.649-665

203. Кузьмин. Лагерники. C.211.

204. Бутовский полигон, 1937-1938 гг. Т.2. С.75. (Афанасов СЛ.).

205. См., например: Жертвы репрессий. — Нижний Тагил, 1920-1980-е годы /[Авт.-сост. Кириллов В.М.] — Екатеринбург, 1999. С.94; Станковская Г. Как делали «врагов народа». С.97-99. «Как правило, ... из кулацких поселков брались все, кто мог двигаться», — вспоминает сотрудник УНКВД Иркутской области, см.: Реабилитация. Как это было. С.336.

206. Степанов. Расстрел по лимиту. С. 14.

207. Приказ Ягоды от 12 декабря 1934 г. запретил заключение больных и инвалидов в лагеря (ИТЛ), если они не были приговорены по статьям 58 и 59.3 (бандитизм), см.: КокуринА. Я, ПетровН. В. ГУЛАГ: структура и кадры. Ст. 2 //Свобод. мысль-ХХ1. 1999. №9. С.114, 117, 119.

208. Наши рассуждения основаны на статье: Осипова И. Пять дел //Сопротивление в ГУЛАГе: Воспоминания. Письма. Документы /Сост. С. С. Виленский. — М., 1992. С. 114-127. Статья содержит ряд неточностей и противоречий. Так, например, не различаются милицейская тройка и тройка приказа №00447.

209. По выражению К. А. Павлова, директора Дальстроя, в письме заместителю Ежова 19 сентября 1938 г. (30 Октября. 2000. №10. С.12).

210. См.: Гинзбургский Д.Л. Помню трагический 1937-й //Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т.4. С.675-678; Разумов А., Груздев Ю. Дело Ленинградского общества глухонемых //Там же. С.678-681.

211. См.: Burch S. Transcending Revolutions: The Tsars, The Soviets and Deaf Culture //Journal of Social History. 2000. Vol.34, №2. C.393^01.

212. Самосудов сообщает о родившемся в 1848 г. полковнике царской армии A.D. Kobcev, который 17 сентября 1937 г. был приговорен тройкой к смертной казни; вместе с ним 74-летний инвалид мировой войны А. П. Быков {Самосудов. Большой террор. С. 109). Его жена двумя годами позже, не зная ничего о судьбе своего мужа, пишет Берии, что арест является недоразумением, поскольку её муж из-за болезни и душевного расстройства нуждался в постоянном присмотре. Среди пожилых людей, расстрелянных в Ленинграде (в сентябре 1937 года) — В. А. Прус (род. в 1874 году в Варшаве), член ВКП(б) с 1899 г. [sic!], арестованый 24 июня 1937 г. и исключённый в 1937 г. из партии в связи с арестом, бывший сотрудник УНКВД Ленинградской области; A.A. Бибиксаров (род. в 1859 году), «без определённых занятий и места жительства». Самыми пожилыми казнёнными в Ленинграде в 1937 г. женщинами, по всей видимости, были родившаяся в 1859г. аббатиса А.Я.Кожевникова и родившаяся в том же году продавщица цветов («бывшая баронесса») СИ. Менгден-Туровская; самым пожилым мужчиной — родившийся в 1852 году пастух Ф.В.Соловьев. (Ленинградский мартиролог, 1937-1938. Т.1. С.110, 480; Т.З. С384; Т.4. С.211, 303).

213. Там же. Т.З. С.587; Т.4. С.686. Книги памяти, в которых имеются статистические данные о возрастной структуре осуждённых, также подтверждают эту тенденцию. См.: Носов A.B. Мемориал скорби. С.9 (Свердловская область 7,8%); Книга памяти жертв политических репрессий: Республика Алтай /[Редкол.: Белеков И.И. (пред.) и др.]. — Горно-Алтайск 1998. Т.2. СИ (10%); Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. Редколл.: Вислогузов Ю.А., Разгон НИ., Щеглов С.Г. и др. — Барнаул, 2001. Т.З. 4.2. 1937. С430. (9,5%).

Раздел I

214. К сожалению, мы не знаем, какое количество стариков было приговорено к лагерному заключению в Ленинграде, поскольку в мартирологе зарегистрированы только расстрелянные.

215. Jansen, Petrov. Stalin's loyal Executioner. C.85.

216. Известия. 1996. 3 апр. С.5.

217. Например, в январе 1938 г.: 10-го они приговорили 1.667 человек, 14-го — 1.569, 15-го — 1.884, 16-го — 1.286, 21-го — 2.164. До 10 сентября 1938 г. Ежов/Вышинский обработали 227.986 дел и приговорили 172.830 человек к ВМН и 46.912 к заключению в лагерь, см.: Реабилитация. Как это было. С.344, 322.

218. См.: Бутовский полигон 1937-1938 гг. — М., 1999. Т.З. С.36.

219. См. Списки жертв по регионам: Псков. Жертвы политического террора в СССР. О-во «Мемориал». — М., 2001. компактдиск.

220. А.Н. Никонов, начальник УНКВД Калининской области, 28 августа 1938 г. в своей «докладной записке об итогах оперативно-следственной работы УНКВД по КО за период с октября 1936 г. по июль 1938 г.» обращался к Ежову с просьбой «ускорить рассмотрение 1.500 альбомных справок, находящихся в НКВД. Это вызывается необходимостью разгрузки тюрем»: От ЧК до ФСБ. 1918-1998. С.156-167. См. тж.: Охотин, Рогинский. Из истории «немецкой операции» НКВД. С.61; Петров, Рогинский. «Польская операция» НКВД. С.ЗО.

221. 26 мая 1938 г. Политбюро в четвертый раз продлило операцию против «контрреволюционных национальных контингентов», на этот раз до 1 августа 1938 г. Наряду с указанными в решении политбюро от 31 января 1938 г. 12 этническими меньшинствами (см. сноску 161) здесь дополнительно названы афганцы, см.: Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П 63/243, 26 мая 1938 г. //РГАСПИ. Ф.17. Оп.162. Д.29. Л.32.

222. От ЧК до ФСБ. 1918-1998. С.167-168. Члены «Особых троек» не нуждались в утверждении политбюро. За недолгие два месяца своего существования они приговорили 105.032 представителей национальных меньшинств, из них 75.254 к смерти, см.: Петров., Рогинский. «Польская операция» НКВД. С.ЗО.

223. Названы все 13 национальных меньшинств (см. сноску 221).

224. От ЧК до ФСБ. 1918-1998. С. 168-170.

225. Лошицъкий О. «Лаборатор1я»: Hoei документа i свщчення. С. 198 (Vinnica); Списки жертв по регионам: Иркутск. Жертвы политического террора в СССР. О-во «Мемориал». — М., 2001. Компактдиск.

226. Предположение Соломона о том, что тройки в сентябре 1938 г. были подчинены Совнаркому, по всей видимости, основано на недоразумении (Solomon. Soviet Criminal Justice under Stalin. C.256).

227. Запись в дневнике В.И. Вернадского от 5 ноября 1938 г. См.: Вернадский В.И. Дневник 1938 года//Дружба народов. 1991. №3. С.260.

228. Опубликовано: Геворкян. Встречные планы. С. 19. Как увязать с этим решением (пункт ПО повестки дня) принятое в тот же день решение (пункт 99 повестки дня) о назначении партийных секретарей Хабаровского края и Приморья членами троек, понять трудно.

229. Опубликовано: Ист. арх. 1992. №1. С. 125-128.

230. См.: Getty, Наумов. The Road to Terror. C.529-530; Chlewnjuk. Das Politbüro. C.299. Некоторые пассажи текста отчетливо выдают руку Вышинского, как, например, критика однобокой направленности следствия на получение признания обвиняемого. См.: [Вышинский А.Я. Выступление на февр.-март. Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., утреннее заседание 3 марта] //Вопр. ист. 1995. №2. С.11-13.

231. В 1937 г. Центральный Комитет уполномочил НКВД подвергнуть пыткам «очевидных врагов народа», отказывавшихся долгое время давать показания и выдавать

Приказ смерти

своих сообщников. Сталин в шифротелеграмме от 10 января 1939 г. сам напоминал региональным партийным секретарям и руководителям НКВД о том, «что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП». Его вмешательство было призвано защитить палачей полиции безопасности, которых партийные деятели упрекали в «преступном» образе действий. См. факсимильную репродукцию телеграммы: Мемориал-Аспект. 1993. Спец. вып. СЛ. Во время проводимых допросов наряду со «стойкой» (см. выше) чекистами широко использовался метод «конвейера», Арестованного, жестоко над ним издеваясь и не давая ему спать, допрашивали до тех пор, пока не получали его признания. Ещё в 1947 г. министр госбезопасности СССР B.C. Абакумов ссылается на это решение ЦК для оправдания пыток при допросах. См.: «Добиться полного разоблачения» //Источник. 1994. №6. С.112-115.

232. Запись в дневнике В. И. Вернадского от 4 января 1939 г.: «Во всех этих местах — и по всей стране, очевидно, — разруха, последствие ежовщины» {Вернадский В. И. Дневник 1938 года //Дружба народов. 1992. №11-12. С.8).

233. Молотов в своих «Мемуарах» связывает отставку Ежова с приписываемой ему системой репрессий по квотам: «Ежова стали обвинять в том, что он стал назначать количество на области, а из области в районы цифры. Такой-то области не меньше двух тысяч надо ликвидировать, а такому-то району не меньше пятидесяти человек... Вот за это и расстреляли его». См.: Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. — М., 1991.С.399.

234. Петербургский историк Борис Старков присоединяется к легенде об обманутом Сталине, рассматривая в 1993 г. Ежова не как послушного исполнителя приказов Сталина, а как своевольное, самостоятельное действующее лицо в Большом Терроре: «Первое преступление Ежова состоит в том факте, что он не информировал Сталина о своих действиях», см.: Starkov. Narkom Ezhov. С.38.

235. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. док. —М., 1995. Т.1: Накануне, кн. 1: (ноябрь 1938 г. —декабрь 1940 г.). С.16-21.

236. Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П13/144, 5 марта 1940 г. //Вопр. ист. 1993. №1.С.17-19.

Раздел II ДОКУМЕНТЫ

№1

Всесоюзная Строго секретно

Коммунистическая Партия (большевиков) Центральный Комитет

МШ51/94 Тов. Ежову

Секретарям обкомов, крайкомов, 3 июля 1937 г. ЦК нацкомпартнй.

Выписка из протокола М 51 заседания Политбюро ЦК Решение от З.УП.37 г.

94. — ОБ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТАХ.

Секретарям обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартнй следующую телеграмму:

Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.

ЦК ВКП (б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы

Документы

наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП (б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке.

Секретарь ЦК И. Сталин.

Впервые опубликовано: Расстрел по разнарядке, или как это делали большевики //Труд. 1992. 4 июня. СЛ. Сверено с копией решения политбюро //РГАСПИ. Ф.17. Оп. 162. Д.21. Л.89.

№2

ШИФРОТЕЛВГРАММА М 266/1884В

3 июля 1937 г. Сов. секретно

ВСЕМ НАЧ. УПРАВЛЕНИЙ НКВД

С получением сего возьмите на учёт всех осевших в Вашей области кулаков и уголовников, вернувшихся по отбытии наказания и бежавших из лагерей и ссылок. Всех учтенных кулаков и уголовников подразделите [на] две категории: первую — наиболее враждебные элементы, подлежащие аресту и расстрелу в порядке административного проведения их [дел] через тройки; вторую — менее активные, но всё же враждебные элементы, подлежащие высылке в районы по указанию НКВД СССР. К 8 июля с. г. телеграфом донесите мне количество лиц первой и второй категории указанием отдельно кулаков и уголовников. О времени начала операции и порядке её проведения — указания дам дополнительно.

ЕЖОВ

Впервые опубликовано: ШитюкМ.М. MacoBi penpecii на территорп МиколаУв-щини (30-Ti pp. XX ст.) //Укр. кт. жури. 1998. №1. С.94-99. (Перевод с украинского языка). См. тоже: РГАНИ. Ф.? Оп. (Комиссия Шверника). Д.З. Л.53.

Марк Юнге, Рольф Биннер Как террор стал большим. Секретный приказ №00447

Thursday, June 19, 2014

2 Как террор стал большим. Секретный приказ №00447

No comments:

Post a Comment